Искушение для искусителя. Евгения Телицына
рисуют меня в очень привлекательном виде. Они утверждают, что у меня золотые крылышки, повязка на глазах, в руках лук, за плечами колчан со стрелами и что при этом я восхитительно хорош собой».
Народ завис. Я сама сидела, приоткрыв рот от удивления. А Асмодей, налюбовавшись нашими растерянными лицами, усмехнувшись, пояснил:
– Так меня описывал некто Лесаж в своем романе «Хромой бес». Правда, по его словам я душка? – Асмодей еще раз усмехнулся. – Но давайте серьезно. Итак, дамы и господа, я – Верховный искуситель Ада, – он запрыгнул на стол. – Согласитесь, смешно? Каждый второй сидящий здесь черт – искуситель. А мы – Семерка – и вовсе мастера этого нехитрого дела. Все семеро. Без исключений. Но лавры достаются мне. Почему?.. Я повторюсь. Нет, перефразирую. Неважно, в чьей ветви вы родились. Две трети из вас – все равно искусители. И ваша главная задача – искусить человека так, чтобы он был готов отдать все, включая душу за то, чего он так желает. А наша задача – научить вас давить на тот грех, которому ваша жертва легче всего может поддаться. В моем случае – это похоть. Самое сладкое искушение из всех возможных.
Он довольно улыбнулся, продолжая разглядывать нас. И я была уверена, что каждый сидящий в аудитории не мог оторвать от него взгляд. Потому что сама наблюдала за ним как зачарованная. И чувствовала, как внутри вспыхивает совершенно неуместный огонек желания. И чем чаще я встречалась взглядом с Верховным, тем сильнее он разгорался…
– Итак, мой грех один из самых приятных. Самых чувственных и ярких. Похоть. – Теперь он ухмыльнулся, сверкнув глазами. – Но вы знаете, что Левиафан, например, – мастер искушать через чудеснейший порок. Через зависть. А Люцифер? Вы и представить себе не можете, как тонко он играет на людской гордыне… Но я отвлекся. Наш гуру, Фер, наверняка поведал вам о грехе?
Последняя фраза явно была вопросом. Так что в аудитории послышались неуверенные утвердительные возгласы.
– Да! – громко ответила я. И только после поняла, что натворила.
– Кто тут у нас? – вскинулся искуситель. – Встань!
Пришлось подчиниться.
– Ника Иерон Искуриус, Верховный, – отрапортовала я, сделав легкий поклон.
– Ника Иерон Искуриус… – протянул Асмодей, рассматривая меня. – И что же ты можешь рассказать нам о грехе?
Хар! Он говорил так, что само собой возникало желание броситься на него прямо в аудитории. На глазах у всех. Броситься, прижаться всем телом и поцеловать.
– Ника?
Голос искусителя вывел меня из транса. Я смутилась и пробормотала:
– Простите, Верховный, я отвлеклась…
– Конечно, отвлеклась. Внимание, курс! Вот так действует обаяние похоти на человека, – и, указав на меня рукой, он подмигнул.
Я почувствовала, что покраснела. И непросто покраснела. Щеки и шея пылали от стыда. Так глупо поддаться его чарам и даже не заметить этого! Да еще и на глазах у всех!
Народ отреагировал неоднозначно. Кто-то тихо посмеивался над моим промахом. Кто-то выглядел растерянным,