Смерть на холме Монте-Марио. Чингиз Абдуллаев
Двери раскрылись. Очевидно, она умела просчитывать эффекты от подобных театральных представлений. Створки двери распахнулись одновременно. Она появилась на пороге. Высокая, эффектная, в темном открытом платье, с дорогим колье на шее. У нее были красивые руки, волнующая линия плеч. Она понимала, что производит впечатление, и была горда произведенным эффектом. Кажется, единственный человек, на которого она подействовала не столь ошеломляюще, был Станислав Обозов.
Он вздохнул, поднялся, взял со стола огромный букет цветов, принесенный Торчинским, и протянул его женщине со словами:
– Это вам.
– Спасибо, – она поняла, что он испортил весь эффект, и обожгла его уничтожающим взглядом. Подошел Торчинский и поцеловал ей руку.
– Мы уже спускаемся вниз, – сообщил ее муж, – кажется, сейчас половина восьмого. Синьор Лицци обещал появиться к восьми. У европейцев не принято опаздывать, даже у итальянцев.
– Это нужно сказать гиду, которая задержалась на целый час, – зло пробормотала Лабунская, входя в гостиную.
– Вы выглядите потрясающе, – восхищенно заметил певец.
– Надеюсь, – улыбнулась она ему и посмотрела на Дронго. – Я хотела поблагодарить вас за экскурсию. Вы были хорошим гидом.
– А вы оказались хорошей слушательницей, – ответил Дронго.
– Пойдемте вниз, – предложил Марк Лабунский. – Катя, ты взяла карточки от лифта и отеля?
– Да, они у меня в сумке, – ответила Екатерина, открывая свою сумочку от Гуччи. На этот раз она была эллипсоидной формы с металлической ручкой. Лабунская достала обе карточки и показала их присутствующим.
– А где наш контракт? – спросил Лабунский.
– У вас в сейфе, – напомнил Обозов. – Вы думаете, нам нужно взять его с собой?
– Нет, конечно. Надеюсь, что из сейфа его никто не достанет. Знаете, Дронго, я давно хотел вас спросить, вы ведь эксперт по преступности. Какой код считается идеальным? Говорят, что нельзя ставить даты своего рождения или даты своих близких. А какой код идеальный?
– Наверное, идеальных кодов не существует, – заметил Дронго, – к любому можно найти ключ.
– Я тоже так думаю, – кивнул Лабунский и открыл дверь.
Он пропустил вперед супругу, гостей и вышел следом за ними. Последним из номера вышел Обозов, который захлопнул дверь, и все пятеро прошли по коридору к кабине лифта. Дежурная, увидев Лабунских, подобострастно улыбнулась и пожелала доброго вечера. К своим клиентам здесь относились особенно почтительно.
Они спустились вниз и вышли в холл первого этажа. Внизу уже находились явно нервничавшие супруги Соренко. Очевидно, Лабунский не посчитал нужным предупредить их о переносе ужина на час, и они добрых тридцать минут искали, в каком именно ресторане могли оказаться Лабунские, пока наконец метрдотель ресторана не сообщил, что ужин перенесен на восемь вечера.
Клавдия была в зеленом плотно облегающем платье. Очевидно, она успела сильно понервничать, так как лицо ее было красного цвета и она задыхалась от возмущения. Ее муж успел расстегнуть