Актуальные проблемы Европы №2 / 2015. Коллектив авторов
съезд в Праге (1848). «Их иллюзии были развеяны К. Гавличком, побывавшим в России. Позже подобный опыт приобрели и члены чешской делегации, возглавляемой Ф. Палацким, предпринявшие неудачное с политической точки зрения путешествие в Москву (май 1867 г.). Пожалуй, именно тогда чешские политики впервые столкнулись с российским самодержавием и осознали, что представляют собой имперские интересы России» (40, с. 17).
Палацкий, пишет чешский историк В. Доубек, автор одного из самых значимых чешских исследований о месте России в чешской внешнеполитической концепции в ХIХ в., исходил из необходимости усиления роли Австро-Венгерской империи, если это могло способствовать созданию иного, помимо России, мощного славянского центра. Для чехов было нежелательно чрезмерное усиление как Российской империи, так и объединяющейся Германии. Поэтому в противовес прежнему романтическому образу независимой России создавался стереотип державы угнетенной, обнищавшей и агрессивной. В 1849 г. разговоры о чешской самостоятельности были пресечены Веной. Министр внутренних дел А. Бах придерживался либеральных экономических принципов, но твердо выступал против автономии. В. Доубек считает, что ограничения и даже подавление общественной жизни привело чехов к очередной переоценке ценностей, связанных с отношением к России. Сравнивая положение чехов, ограниченных в своих исторических возможностях, и ситуацию в России, потерпевшей поражение в Крымской войне, он указывает на вновь возникшую между ними близость (2).
Реформы Александра II пробудили в чешском обществе большие надежды. Возобладала уверенность, что либерализация общества приблизит Россию к Европе, а это соответствовало чешским интересам. Чешская печать убеждала, что это новая Россия «востребует» чехов. Ежедневная газета «Глас» писала в 1862 г.: «Россия открыла дверь идеалам нашего времени, вступив на дорогу спасительных реформ, которые обязательно приведут к большей образованности сельского населения, и образованность эта не может идти неславянским путем. Россия должна будет взяться за славянскую политику. Потом, вероятно, европейское сообщество устроится по-другому… Если не мы, то, несомненно, потомки наши обязательно достигнут успеха в новоустроенной русской империи. Это – вера, надежда и утешение наше. Под солнцем русской свободы взойдут потом буйно и всходы тех славянских и европейских народов, которые ныне изнемогают под ярмом угнетения» (2).
Подобный взгляд выражался в чешской, а позднее и чехословацкой политике вплоть до прихода к власти коммунистов в 1948 г. Как подчеркивает Доубек, чехи всегда хотели видеть Россию сильной, свободной, демократичной, процветающей страной, образцом государства, к которому они испытывали бы полное доверие. Динамично развивающаяся Германия была для них наглядным примером: жесткое государственное образование, экономически мощное, культурно процветающее, но – немецкое. Чехи в своих мечтаниях придавали будущей России именно эти черты европейской страны при сохранении