Россия и мусульманский мир № 2 / 2015. Коллектив авторов
шли процессы регресса, характер которого не был и не мог быть абсолютным: значительная часть религиозного наследия продолжала признаваться в качестве культурного и духовного достояния народов Советского Союза.
Форсированный этап реисламизации начался с разрушением СССР. Основная масса тех, кто стал называть себя мусульманами, имела лишь самые общие и не всегда верные представления о своей религии. Такая ситуация сохраняется в России до сегодняшнего дня. Несмотря на то что растет количество мечетей, мектебов и медресе, уровень исламской грамотности населения всё еще низок. Практически полная религиозная неграмотность населения, отсутствие представлений о различных толках и направлениях ислама, идеализированные и мифологизированные представления о нем способствовали появлению и численному росту реформаторски настроенных мусульманских лидеров, призывавших вернуться к «саф ислама» – «чистому исламу»31. Причем значительное количество его приверженцев появлялось в нашей стране в ходе целенаправленной прозелитической деятельности ваххабитов32 из-за рубежа.
Уже в 1989 г. сторонники «чистого ислама» смогли свергнуть муфтиев Средней Азии и Северного Кавказа. После возобновления дипломатических отношений с Саудовской Аравией в 1991 г. и случившегося в том же году распада СССР экспансия ваххабитов на постсоветское пространство приобрела лавинообразный характер. При этом особое внимание уделялось прозелитизму среди христиан, которым отводилась роль наиболее надежного и боеспособного звена первичных ячеек-джамаатов33.
Вместе с процессом реисламизации усилились внутренние религиозные разногласия в мусульманских общинах региона. В этих условиях соотношение между этническим началом и собственно исламом стало меняться. Так, многочисленные лидеры в своей деятельности стали утверждать различные идеологические постулаты и выдвигать политические цели. Каждая из конкурирующих групп, порывая с местными традициями, стала претендовать на то, чтобы сделать свое понимание ислама основным содержанием религиозно-политической идеологии.
Для иллюстрации роли и значения собственно религиозного основания как ментально-политического интегратора нации мы можем вспомнить так называемый «удельный» период Киевской Руси XII–XIV вв. Несмотря на политическую дезинтеграцию, идея единства Русской земли оставалась незыблемой. Тогда Русская православная церковь выступала в роли суперсубъекта, формировала не только онтологическую идентичность, но и национально-политическую субъектность, в первую очередь у удельных князей, боярства и нарождавшегося тогда служивого дворянства. Именно православие культивировало и укрепляло осознание национальной общности в среде полиэтнического конгломерата. Оно было хранителем единой исторической памяти у жителей всех княжеств, которые называли себя русскими, а свой язык русским. При всей своей раздробленности
Суслова Е.С. Религия и проблемы национальной безопасности на Северном Кавказе: Автореф. дисс. … канд. философ. наук. – М., 2004.
Под ваххабизмом в современной России понимается совокупность агрессивных и нетрадиционных для России ветвей ислама – «исламских джамаатов», «внемазхабного» или «безмазхабного» суннизма. Это определение является скорее политическим, чем богословским, но в данном случае именно политическая сторона дела особенно важна как с точки зрения мотивации адептов течения, так и с точки зрения опасности, которую оно представляет для России. Подробнее см.: Карта этнорелигиозных угроз. Северный Кавказ и Поволжье.
Там же. – С. 7.