Человек. Образ и сущность 2016. Гуманитарные аспекты. Информационный универсум и самосознание современного человека. Коллектив авторов
Ведь если не относиться ко всем приведенным случаям как к очередным «модным фигурам речи», то возникает мысль о том, что человек в подобном контексте умышленно «выносится за скобки» даже как некое общее смыслозадающее «устройство», необходимое для разумной жизни мира, и это выглядит достаточно провокационно в плане насущной необходимости делать соответствующие выводы: определять общие стратегии и строить адекватные, возможно, весьма непростые тактики поведения.
Поэтому соображения о неактуальности проблемы человека в его движении и развитии (тем более проблемы сверхчеловека как некоего «альтернативного» способа возможности ее решения), во-первых, обычно только представляются обоснованными, само же возможное замечание по поводу несвоевременности темы кажется справедливым, во-вторых, лишь на первый взгляд. Проблема сверхчеловека имеет давнюю историю, а ее обсуждение – серьезную философскую традицию, подкрепляемую именами известнейших мыслителей, целой галереей созданных искусством образов сверхлюдей разного типа, содержания, уровня, предназначения, разного способа оценки и разного, порой противоположного, «знака ценности»… Всё это объясняется тем, что проблемы человека и сверхчеловека неразрывным образом (и вполне естественно) связаны, сама же проблема человека как такового сохраняла для него интерес на всем протяжении существования человеческой культуры и будет оставаться актуальной, пока актуален (т.е. пока существует) сам человек – в самых разных его проявлениях и самоощущениях. И пока он существует – и, в частности, для того чтобы и продолжал существовать – в своей сложной, одновременно и постоянной, и постоянно уточняемой (возможно, расширяющейся) идентичности, – необходимо знать (следовательно, определить), в чем состоит эта его идентичность, позволяющая утверждать, что человек по-прежнему есть собственно человек, что он (пока) не ушел из бытия в своей человеческой особости и специфике, своей бытийной неповторимости, своей незаменимости и ответственности, что он не переродился (и окончательно не выродился), не подменен злокозненными интригами каких-либо космических пришельцев (разговор о которых становится актуальным в последнее время в контексте обсуждения представляющейся все более реальной возможности космических путешествий или даже космических интервенций и межпланетных или даже и межгалактических войн) и т.д., и т.п.
А пока нам нередко доводится испытывать шок от некоторых, например, кадров военной хроники, террористических актов и т.п.: неужели все это делают люди, действительно люди, или это уже действительно существа какой-то другой природы, неведомых науке побочных ветвей эволюции? Ведь ныне, например, вопрос нередко встает даже уже не только о размерах гуманитарной катастрофы, но об обрушении самих исконных человеческих представлений о добре и зле, о мере допустимого для нормального человека, об утрачиваемой опять же нормальным человеком способности чувствовать