Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 3: Возможное и действительное в социальной практике и научных исследованиях. Коллектив авторов
реальную историю Карабахского конфликта начиная с 1988 г.19, можно заметить маятникообразное возвращение к такому состоянию дел: после силовых попыток добиться лучшего (и в языковом отношении однозначного) политического решения устанавливается неопределенная ситуация: неопределенная как в отношении статуса, так и ситуации мира/открытого противостояния. Если вначале преобладает логика силовых решений – как инструмент «реальной» политики, то на следующем этапе она уступает место логике предпочтений.
Покажем это на двух примерах – первая ситуация имела место в рамках СССР, вторая – после распада СССР. Так, в 1988 г., после того, как высшие органы власти Армении и Азербайджана приняли взаимоисключающие решения, соответствующие состояниям (1) и (2), интенсивно обсуждались следующие возможности: повышение статуса автономии Нагорного Карабаха вплоть до придания ему статуса союзной республики, а также прямое президентское правление или прямое подчинение союзному центру. Все эти варианты если и не укладывались в формулу ((~1) & (~2)), то приближались к ней. Был создан так называемый Комитет особого управления (КОУ), который, безусловно, был шагом по выводу Карабаха из административного подчинения Азербайджану и в случае его более продолжительного существования привел бы к реализации ситуации «ни Армении, ни Азербайджану». При этом хотя и имели место постоянные столкновения между проживающими в Карабахе армянами и азербайджанцами, но их масштаб и интенсивность были намного ниже, чем в предыдущий и последующий периоды (имело место состояние «ни мира, ни войны» – ((~3) & (~4))). Изменение ситуации в 1989 – начале 1990 г. – расформирование Комитета особого управления и попытки союзных властей восстановить административное подчинение Карабаха Азербайджану, т.е. восстановить состояние (2), – приводят к эскалации конфликта и его переходу в вооруженное противостояние.
Следующий этап наступает после распада СССР. Состояние ((~1) & (~2)) уже может быть реализовано не как подчинение союзному центру, а как провозглашение независимой Нагорно-Карабахской Республики, либо же как некоторая форма международного протектората со стороны ООН, ОБСЕ, СНГ и т.п., или же как (кон)федеративные или договорные формы отношений между Нагорным Карабахом, с одной стороны, и Арменией и Азербайджаном – с другой. К настоящему времени первый вариант был реализован в решениях властей Нагорного Карабаха (1991– 1992) и состоявшимся в конце 1991 г. референдума, возможности третьего варианта обсуждались, хотя и без особого успеха (к этому варианту могла бы привести идея «общего государства», выдвинутая в 1999 г. посредниками – Минской группой под эгидой ОБСЕ, а также неофицильный проект «Пакт стабильности для Южного Кавказа», выдвинутый группой Эмерсо на – CEPS 1999). Аналогичные промежуточные варианты были реализованы и в случаях других конфликтов (наиболее известные случаи – это Кипр, Дейтонское соглашение по Боснии, первоначальный вариант соглашения по Косово – до ситуации международного признания независимости Косово). Закономерно, что во всех
Наше видение Карабахского конфликта изложено в [Золян, 2001].