Политическая наука №3 / 2013. Между империей и современным государством: Трансформация политического порядка на постимперских пространствах. Коллектив авторов
некоторой области. За пределами этой области она уже не значима. Посмотрим теперь на вмешательство власти в дела неполитические. Любое вмешательство, конечно, предполагает, что оно происходит именно на том пространстве, где значима данная власть. Однако же, с другой стороны, именно это пространство было определено как то, где некие дела (допустим, семейные) определены как неполитические. Если бы они были определены как политические, то опять-таки не шла бы речь о вмешательстве. Значит, в своей неполитичности они тоже имеют определенный политический смысл, а именно тот, что на данном пространстве значимости власти нечто выводится из-под ее действия и тем самым становится сферой вмешательства по случаю. Мы видим, что, хотя каждый случай вмешательства означает перенос дополнительного политического смысла, он не означает перенесения дополнительного смысла политического пространства. Или еще точнее: поскольку на некотором пространстве предполагается возможной, хотя и исключается как правило, интервенция в неполитическое политической власти, смысл политического пространства уже соположен смыслам неполитических сфер и не переносится дополнительно в указанных случаях.
Рассмотрим это чуть подробнее. Относительная автономия политической сферы означает, что определенные темы коммуникации и определенные лица как ее партнеры имеют исключительное или первостепенное политическое значение, а другие темы и другие лица исключительно или первостепенно неполитичны. Отчетливо политическое и отчетливо неполитическое служат фоном для взаимоопределения. Здесь мы воспользуемся различениями, применяемыми Д.Р. Хофштадтером. Хофштадтер говорит о «негативном» фоне (т.е. фоне, самом по себе бесформенном); в нашем случае это было бы «все неполитическое» без дальнейших уточнений. Ему противопоставляется «позитивный» фон, т.е. такой, который сам по себе оформлен, есть «фигура». Для различения фигур на негативном фоне (в негативном пространстве (negative space), как еще говорит Хофштадтер) и фигур на фоне фигур он вводит свои собственные категории курсивно рисуемого и рекурсивного (cursively drawable and recursive) (34). В зависимости от того, что мы изберем как точку отсчета, фигура и фон в последнем случае могут меняться местами, ибо и то и другое «курсивно рисуемы», т.е. имеют закругленные, замкнутые на себя черты. Для Хофштадтера это – первое наглядное приближение к концепции самореферентных систем. Для нас – наглядное представление политической формы. Понятие формы традиционно соотносилось именно с государственным. Отсутствие государства – недостаток формы. Характерно, что у Фрайера, для которого государство есть высший вид социальности, последняя глава его учения о государстве называется «Форма» (35).
Посмотрим теперь, как могут оформляться относительно друг друга различные смыслы коммуникации.
Выше уже шла речь о том, что нечто по смыслу неполитическое может именно в этой неполитичности иметь политический смысл. Наиболее чисто такой вариант