Политическая наука №3 / 2013. Между империей и современным государством: Трансформация политического порядка на постимперских пространствах. Коллектив авторов
пространство, соопределяющее смысл действий и коммуникаций, есть империя. А раз так, то «экономическое пространство», «таможенное пространство», «экологическое пространство» или (если вспомнить лексику переворота) «общее пространство гражданских прав» – характерные формулы нынешней политической жизни – свидетельствуют о том, что империя еще существует. Особенности ее трансформации мы сейчас и рассмотрим.
Очевидно, что никакого особого экономического пространства в принципе существовать не может. Экономическое пространство – это мировое хозяйство. Любые попытки политически организовать пространство совершаются либо внутри иного, более широкого политического пространства, либо в мировом хозяйстве. Поэтому государства, т.е. политические системы, властные на определенной территории, могут, скажем, устанавливать таможенные барьеры, заключать экономические союзы и т.п., но при этом не иметь ничего общего с империями. Ибо они – воспользуемся еще одним словечком Уоллерстейна – суть сердцевинные государства в системе мирового хозяйства, в мировой системы (а уже о ее сходстве или различии с империей можно поговорить отдельно) (55). Другое дело – государства, только вычленяющиеся из империи, отвоевывающие в ней свой суверенитет. Однако для дальнейших рассуждений нам надо сделать еще одно уточнение.
Дело в том, что на тип империи как политической организации пространства оказывает принципиально важное влияние тип пространства, а именно материковое или океаническое пространство. Решающее значение океанического принципа для развития индустрии и мирового хозяйства подчеркивал уже Гегель (56). Империи, организованные на океанически-динамическом принципе, ближе стоят к всеохватному мировому хозяйству, менее привязаны к политической форме. Но наши последующие рассуждения относятся к сухопутным, материковым пространствам. Прослеживать далее эту тему мы здесь не имеем возможности.
Итак, что же происходит при трансформации империи, из которой вычленяются новые и новые государства? Напомним некоторые принципиально важные моменты нашей статьи. Мы говорили, что империя – это фон и смысловой горизонт, что тематизируется этот смысл далеко не всегда, а специально – лишь центральной имперской элитой. Мы говорили о том, что большое пространство как соопределяющий смысл лишено непосредственной мотивационной силы, что оно анизотопно, что (здесь приводились суждения Шилза) инструктивно-мотивационную силу имеет имперский центр, но самотематизация центральной и периферийной элит парадоксальна, а взаимоотношения их (дилемма контроля и кооптации, по Бюлю) напряженны. Именно с этой точки зрения возможно объяснить некоторые особенности так называемого «народного имперского сознания», как они проявили себя в течение последних нескольких лет.
Посмотрим сначала, что должно было произойти при любой пертурбации внутри империи. Всякие