Спасительная неожиданность. Борис Владимирович Попов
встряхнулась, завертела головой.
– Ф-ф-фр…, так кушать охота, хозяин, будто три дня не ела! Надо было б и мне с волчком вместе пробежаться, не обидели бы его там.
– Не волнуйся. Матвей, если надо, всех врагов в одиночку пришибет. Да и Яцек умением биться хвалился – с детства обучали. Вряд ли уж там против них целая дружина встанет.
– Это да! Меня ушкуйник враз по полу в шутейном бою размазал! А я в драке пятерых стою!
Посмеиваясь, ворвались в боярскую едальню. Возле входа ворковали молодожены Ваня с Наиной. Эти-то не пропадут! Иван наголодался в скоморохах, привык на одной краюшке хлеба по три дня перебиваться, Ная путешественница известная, и на Черном море была и на Каспий плавала, а в 11 веке за этакие турпоходы впору было какие-нибудь Золотые Звезды Героини Руси присваивать. Она, если оголодает, всех неосторожно подсунувшихся ворон и прочую бесхозную живность переловит, неизвестно на чем зажарит и съест, по ходу накормив своего единственного Ванечку.
Вдобавок, они только утром простились с любимой матушкой Наины и доброй тещей Ивана Магдаленой. Наверняка славная женщина с избыточным весом насовала детям в дорогу какого-нибудь вкусного морковного цимеса с изюмом!
Танюха быстро сориентировалась и ушла в нужный угол, а я присел к священнику.
Хмурый протоиерей, сидя за отдельным столиком в самом центре зала, мрачно грыз небольшой сухарик. На лежащую перед ним половинку малюсенькой древнерусской захудалой курочки он старался внимания не обращать. Зато его немалая, но внезапно опавшая за день животина урчала на все лады: хватай куренка скорее, дурень православный! Хватит тут в постника великого играть!
Николай, конечно, следил за всеми постами истово, и голодные суточные бдения не пропускал, но одно дело спокойно молиться в привычном храме под запах ладана вкушая постную пищу практически не уставшим, и совсем другое целый день трястись на быстрых лошадях без особой привычки к этому делу, да еще пересаживаться с весом в сто двадцать килограммов каждый час с коня на кобылу и обратно. А конский круп тебе по грудь! И залезть на лошадь без наработанных навыков удовольствие еще то. В общем, поп себя сейчас чувствовал работягой, этакой смесью молотобойца и грузчика, которого после напряженного трудового дня посадили на постную пищу.
– Чего курочкой брезгуешь, святой отец? Нам сейчас силы ох как нужны, – рассуждал я, выворачивая крыло у птицы отнюдь не бройлерного происхождения, которой в 21 веке дали бы наименование «цыпленок очень диетический», – а до завтра ничего больше не обломится.
– Пост нынче, – неласково отозвался святой отец. – Вкушать скоромное грех!
– А как же послабления для воинов, Коля? Полуголодный, да на постной пище, много не навоюешь.
– Ты – воин. Иван – воин. Вся наша ватага из воинов. А я священнослужитель! – тут он поднял вверх для усиления эффекта среди туповатых прихожан в моем лице указательный палец правой руки, – и мое дело молиться за вас, ратников, а не жрать курей в три горла!
Логично, подумал