Раскалённые сердца. Роман Кузьма
, многоногая, покрытая красно-жёлтым, под цвет арены, панцирем, она выглядела по-настоящему угрожающе; там, где у людей располагаются лопатки, в стороны торчали обрезки поблёскивающих, как стекло, крыльев. Крылья удалили полгода назад, когда чудовище было совсем маленьким, не больше телёнка. С тех пор луззилагн – так называлось существо – вырос, поглотив, самое меньшее, полтораста овец, и считался вполне достойным того, чтобы предстать перед взорами нобилей.
Игры, конечно, обходились дорого. Несмотря на то, что в некоторых столичных кварталах нищета шла рука об руку с голодом, подобная расточительность, если и вызывала недовольство, то при виде скованного тяжёлыми цепями луззилагна, оно стихало, уступая место благоговейному трепету.
Император, смотревший за боем из собственной, украшенной сусальным золотом ложи, высокомерно улыбался – он-то знал, что, имея в кармане столь жуткий козырь, всегда сможет запугать зачинщиков мятежа. Даже самые храбрые и гордые из мужчин невольно умолкали и покрывались плёнкой холодного пота при виде того, как луззилагн разбрасывает и рвёт на части своих противников – свирепых восточных варваров, взятых в плен и вооружённых за счёт устроителей празднеств.
Если бы варвары победили, им бы вернули свободу. Пустые надежды! Гигантское существо играючи опрокидывало всадников вместе с лошадьми, а выпущенные ими стрелы и удары копий едва могли пробить хитиновый панцирь, лишь возбуждая в душе луззилагна алчущую крови ярость.
В конце концов, все кочевники, ровно тридцать, были повержены, и луззилагн, противно чавкая, начал закусывать останками одного из врагов. Казалось, он пребывает в полном одиночестве – многотысячная толпа, наполнившая трибуны, умолкла, потрясённая увиденным.
Воистину, выведенные злым колдовством Чёрного Владыки твари ужасны!
Оправившись от первоначального шока, некоторые – почти наверняка, сплошь соглядатаи и провокаторы тайной службы – тут же начали высокомерно заявлять, что варвары, мол, получили по заслугам. Война, длившаяся десятилетиями и то затихавшая, то вспыхивавшая с новой силой, совершенно разорила некогда цветущие восточные земли, и единственным, кто был в этом повинен, являлись загорелые дочерна жестокосердные кочевники.
Чуть успокоившись, и более добропорядочные граждане заулыбались: действительно, император заботится о том, чтобы захватчиков постигла кара, более чем заслуженная. Кое-кто, предвкушая бесплатную раздачу хлеба, восторженно аплодировал. Находились и такие, кто злорадно улыбался:
– Да, грязные твари сегодня насытятся…
– Иначе не скажешь, уважаемый, – отозвался мужчина в шитых золотом одеждах, почёсывая массивное брюхо. – Многие люди от них недалеко ушли, я вам скажу. Вот я, конечно, не стану есть бесплатный хлеб, но ведь кровавая трапеза, согласитесь…
Его собеседник, льстиво улыбнувшись, просиял.
– Правда в ваших словах, уважаемый. – Распознав в разодетом в шелка дородном мужчине преуспевающего купца, он тут же предложил свой товар. – Не интересуют ли вас девочки, ещё не утратившие невинности, или…
– Потом, – благосклонно махнул полной рукой его сосед. – Я вижу, сегодня ещё будут горячие схватки…
– Под стать жаре, поразительной даже для нашего лета, э-э-э…
– Тиберий.
– Уважаемый Тиберий. Луззилагну предстоит ещё один бой с весьма необычным существом, также привезённым из Проклятых земель. Говорят, они там живут небольшими колониями, и сообща могут дать отпор луззилагну, даже убить его…
– Да, но ведь здесь он один, – недовольно надул пухлые губы купец. – Я не знаю, сможет ли хоть кто-то победить это животное в одиночку.
Луззилагн тем временем доел кочевника и, откусив изрядный кусок от его лошади, остаток зарыл в песок.
– Тварь делает запасы! – воскликнул кто-то вверху. Сутенёр, которого звали Гнеем, проследил взглядом за источником шума, и жестом принудил излишне беспокойного зрителя умолкнуть. Похоже, с Гнеем на трибунах считались. Тиберий, скривившись, мысленно подсчитал расходы на услуги, предоставляемые его новым другом, одновременно прикидывая, сколько будет стоить от него избавиться, если дружба начнёт превращаться в неоправданное бремя.
– Но у луззилагна подрезаны крылья, и он скован цепями. Это лишает его подвижности, – сказал Гней. – Хотите пари?
– Любопытное замечание. Пожалуй, я приму ваше предложение, но всё-таки прежде хотелось бы посмотреть на…
Словно отвечая Тиберию, завыли начищенные до блеска фанфары. Глашатай, говоривший от имени устроителей игр, поднял бронзовый рупор и объявил во всеуслышание, что чудовищный луззилагн будет сражаться против существа, именуемого «Вошь Дьявола». Выскочившая вскоре на арену тварь вполне оправдывала своё название: то была огромная, размером с лошадь, блоха, прикованная за одну из шести лап длинной цепью. Её тело, отвратительного белесого цвета, заканчивалось маленькой головкой с относительно скромных размеров челюстями.
Тиберий, придирчиво посмотрев на огромные, в несколько десятков шагов, прыжки «дьявольской вши», охотно принял