В лабиринтах судьбы. Михаил Александрович Каюрин
в пихтаче и хлестать водку. Беглый заключённый в тайге – что иголка в стогу сена.
С реки подул влажный прохладный ветерок. Степан встал, достал из шалаша телогрейку, набросил на плечи. Разжёг костёр, потом снова улёгся в своё ложе. Чуть слышно шелестел прибрежный ивняк. Ленивые волны, набегая на галечник, создавали монотонно-убаюкивающую мелодию. Незаметно для себя старик вновь задремал. Ему приснилась старшая дочь Анна, безвременно ушедшая из жизни пятнадцать лет назад. Стройная, чернявая, с распущенными до плеч волосами, она стояла на высоком берегу реки и что-то кричала ему вниз, где он смолил лодку, подготавливая к сезону. Мутная вода, словно смертельно раненый зверь, набрасывалась на бугристую каменную грудь горы, будто состоящую из сплошных мускулов, и, разбившись о её скалы, с грозным шипением сползала обратно. Голос дочери, смешавшись с несмолкаемым шумом потока, относился ветром вниз по течению и тонул в бурлящей стремнине.
…Случилось это в год её совершеннолетия. Анна росла весёлой и общительной девчонкой. Красотой природа наделила её щедро – от парней не было отбоя. А она выделяла среди всех поклонников лишь одного – молчаливого вальщика леса Костю. Васька Ермаков знал о взаимоотношениях Анны и Кости, но никак не мог смириться с мыслью, что девушка достанется не ему. С завидным терпением он переносил все её дерзости и насмешки над собой. Когда понял окончательно, что у него нет никаких шансов на взаимность, решил отомстить Анне, растоптать её любовь. Васька принялся следить за влюблёнными ежедневно, следуя за ними по пятам.
Шли дни, недели, месяцы. Он выследил место их свиданий, тщательно изучил маршрут, по которому Анна в одиночку возвращалась домой. Девушка не хотела, чтобы её видели вместе с Костей, и сама определила место расставания. Ермаков вынюхивал каждый шаг, опасливо прячась за пригорком, когда Анна проходила мимо. Он рассчитал всё до мелочей.
Однажды, как только стемнело, Васька засел в густом пихтаче и стал ждать. Послышалась знакомая песня – Анна возвращалась домой. Словно зверь на охоте, Ермаков приготовился к нападению. Едва девушка миновала его – выскочил из засады, в два прыжка очутился на тропинке и рысью набросился на неё сзади. Закричать Анна не успела – зажав ей рот грязной ладонью и матерно ругаясь, негодяй мгновенно подмял её под себя и с животной страстью в теле разорвал на ней одежду…
В ту же ночь Анна повесилась. Не в силах пережить случившееся, она забралась на самую вершину старого осокоря, скрутила жгутом любимую косынку в ромашках – подарок Кости, – изготовила петлю и набросила себе на шею.
Наутро всё население их небольшого таёжного посёлка в скорбном молчании собралось у холма, на котором гордо и одиноко возвышался могучий осокорь. Посреди холма, обхватив руками, казалось, намертво ствол дерева, голосила мать Анны – Ефросинья. Степан же, онемев от внезапно обрушившегося горя, бестолково топтался подле неё, поглаживал беспрестанно жену по голове, и бросал на людей затуманенный