Ночные животные. Эшли Дьюал
выглядел нелепо. Даже в обычной куртке и обычной футболке он казался пришельцем с другой планеты. Планеты аристократов. Он совсем иначе держал спину, иначе двигался и даже разговаривал. Только идиот не заметил бы подвоха, а Ромал никогда идиотом не был.
– И каков план?
Арт обернулся:
– В смысле?
– Что ты забыл в нашем университете? Да еще и в общежитии. Твой отец – один из самых высокооплачиваемых сыщиков Санкт-Петербурга. У него ведь свое детективное агентство, своя империя… к нему обращаются все сливки Питера.
– Уже забил о нем информацию в Википедии[12]?
– Я же учусь на юридическом, гений, и собираюсь специализироваться на уголовном или, может, административном праве. Ты хотя бы представляешь, сколько работ защитил твой отец? Я вырос на его книгах. Жаль, что он не преподает.
– Тогда он не заработал бы состояние.
– Верно, – хмыкнул Костя, – но это не объясняет, что здесь делаешь ты.
– Учусь, – отшутился Артур, неуверенно облокотившись о подоконник. – Думаешь, я выпил так много, что готов рассказать тебе всю подноготную?
– Думаю, ты что-то скрываешь.
– Звучит драматично. Но ведь тебе тоже есть чем поделиться?
– Ошибаешься.
– То сорвиголова, то защитник обездоленных.
– Этот разговор начинает мне надоедать, – раздраженно бросил Ромал и отвернулся, а Селиверстов невинно пожал плечами:
– Ты сам его начал.
– Тебе здесь не место.
– Это точно. Я завалил тест по французскому, а у меня сроду по нему плохих оценок не было. На тренировках все через одно место. И на философии я умудрился облажаться.
– Да я о другом. – Костя покосился на блондина. – У тебя ведь все шансы учиться в каком-нибудь Гарварде, а ты просиживаешь штаны в Питере.
– В Гарварде? Ну ты скажешь, – усмехнулся Артур. – Мне бы дожить здесь до конца недели. Я свечку схожу поставлю! Чтобы на французском меня больше не вызывали перед всеми позориться. Никогда бы не подумал, что учиться так отстойно.
– А школа тебя ничему не научила?
– Только тому, что мое имя дорого стоит.
– Тогда почему бы тебе вновь не начать им пользоваться?
Арт вдруг грустно улыбнулся и пробормотал:
– Это тема для более крепкой выпивки.
Ромал потер пальцами запекшуюся ссадину на подбородке. Артур Селиверстов был странным парнем. Он улыбался то слишком часто, то слишком редко. Обычно так ведут себя люди, которые пытаются подавить свои истинные чувства. Они сражаются с сомнениями и оттого выглядят нелепо. В их движениях много неестественного, в их словах частенько закрадывается двойной смысл. Они так стараются привести жизнь в порядок, что сильнее запутываются в паутине повседневности.
– Тебя лишили наследства? – в лоб спросил Костя, на что Артур едва не поперхнулся пивом и растерянно уставился на соседа:
– Что за чушь?
– Вывод сам собой напрашивается.