Интервью в чёрно-белом цвете. Валерий Вайнин
взъерошил ветерок и тотчас полез девушке за пазуху.
– Ага, щас! – осадила его Рита Володина и, прикрыв окно, глянула на свои часики.
Определённо, ей везло. То ли московские автомобилисты отсыпались еще после праздников, то ли так сошлись звёзды – но пробок на дорогах не было. Рита беспрепятственно катила по улицам и сетовала лишь на старенький свой «ауди», мотор которого стал барахлить. «Не подведи, чувак! – бормотала Рита. – Или я окажусь в жопе. Чтоб мне окосеть, завтра же свезу тебя в ремонт.» Поверил ли «чувак», не поверил – но барахлить временно прекратил. Теперь следовало сделать не слишком приятный, но основополагающий телефонный звонок. Выполнив лихой левый поворот, Рита по-кошачьи цапнула мобильник с приборной панели.
Хрипловатый мужской голос отозвался после первого же гудка, и Рита промурлыкала:
– С добрым утором, Анатолий Викторович. Это Володина. Не разбудила?
Мужской голос произнёс неприветливо:
– Вообще-то, я на работе, стажёр Володина. А вы где, если не секрет?
Рита сыграла возмущение:
– На задании, Анатолий Викторович. Где ж ещё?
– Ух ты. Простите, не могу сдержать любопытство: и кто же даёт вам задания, Маргарита Евгеньевна?
Показав мобильнику средний палец, Рита вновь ухватилась за руль.
– Задания, конечно, даёте мне вы, Анатолий Викторович. И пожалуйста, не надо сарказмов. Я уверена, вы помните своё обещание. При свидетелях. Если у меня появится реальный информационный повод, то вы готовы рискнуть…
Из трубки донёсся не то вздох, не то стон:
– Как вы меня допекли! Всего-то за две недели! В данную минуту, Володина, у меня важная деловая встреча…
– Анатолий Викторович, у меня нет аккредитации! – Рита гуднула перебегающему дорогу пуделю. – Пожалуйста, если позвонят в редакцию, прикройте мою беззащитную попу.
В трубке повисла тишина, затем прозвучал настороженный вопрос:
– Что у вас там?
– Труп на Горводоканале, – отрапортовала Рита. – Плавает в бытовых отходах. Там следственная бригада работает. Только не докапывайтесь про мой источник, ладно?
После короткой паузы редактор усомнился:
– Кто же вас туда пустит, геморрой вы мой языкастый?
– Ха! Сам источник и проведёт меня за руку. Он у них типа главный. Ну как, Анатолий Викторович, замётано?
– А у меня есть выбор? – буркнул Анатолий Викторович и отсоединился.
Рита подмигнула своему отражению в зеркале. Мотор «ауди» в очередной раз чихнул, очевидно, выражаю одобрение.
2
Почесав мобильником ухо, редактор откинулся на спинку рабочего кресла. Мужиком он был крепко сбитым и брил голову, дабы скрыть раннее облысение. Голова его притом выглядела, как шар для игры в боулинг с оттопыренными ушами, вздёрнутым носом и неуместными синими глазами. В данный момент глаза эти хмурились.
– Кстати, босс, – проворчал редактор, – ещё и за это вам нижайший поклон.
Собеседник, сидящий по другую сторону стола, скривил тонкие губы.
– По сценарию, вероятно, я должен спросить, что происходит.
Редактор неторопливо закатал рукав своей рубашки. Он был в джинсах, в кроссовках и держал себя соответственно.
– По сценарию, Геннадий Маркович, – он закатал второй рукав, – вы обо всём уже догадались и мне остаётся лишь послать вас подальше вместе с вашей протеже, затем подать в отставку. Или, по крайней мере, потребовать от вас, хозяин, дополнительный пакет акций для задроченного нашего коллектива. Зря ухмыляетесь, Геннадий Маркович: сделка честная. Ибо за две недели своего стажёрства Рита Володина умудрилась… э-э… ладно, воздержусь от мата. Но как истинный джентльмен, вы могли бы компенсировать обществу нанесённый вами ущерб.
С той же кривой усмешечкой Геннадий Маркович Беликов, владелец газеты, поднялся с кресла. Был он костляв, морщинист и лысину не брил. Вельветовые брюки и трикотажная водолазка, однако, сидели на нём безупречно.
– Беседа с вами, Анатолий, чертовски бодрит. По утрам – особенно. Кстати, вы заметили, что я ни разу не вмешался в редакционную политику?
Редактор, привстав, опёрся кулаками о стол.
– Спасибо, благодетель. Можем тиснуть вам оду на первой полосе. В красивой рамочке.
Усмешка Геннадия Марковича расширилась, демонстрирую желтоватые крепкие зубы.
– Если «ода», по вашему, означает «некролог», то я не тороплюсь. И возможно, успею ещё поделиться акциями с коллективом. Если Бог лишит меня разума.
Фыркнув, редактор опустился в кресло.
– Вы неподражаемы, босс.
– Знаю, Анатолий, вы меня цените. – Геннадий Маркович направился к двери. – Короче, мы оба на связи.
– А всё-таки, – бросил вслед редактор, – кто она вам, эта рыжая катастрофа? Внебрачная дочь, любовница? Проясним по-пацански.
Геннадий Маркович