Экскурсии. Александр Ралот
симпозиумов и семинаров, первым делом бежит именно к нему. Рыбок своих вуалехвостовых пересчитывает! Тоже мне счетовод. Больно надо, лапы в воде мочить из-за какой-то цветастой мелюзги.
Кошка на монолог своего бойфренда не обращала никакого внимания. Она продолжала, не мигая, пялиться на большой круглый аквариум, стоящий на столе, в углу комнаты. Если бы не этот белый ворчун, она бы уже давно залезла в водоём своей когтистой лапой и выцарапала из него пару-тройку вкуснейших рыбёшек. «И как этот здоровенный увалень не поймёт такую простую вещь – живая, трепещущая в мокрой лапе рыбёшка во сто крат вкуснее тех коричневых, искусственных гранул, валяющихся в их общей миске» – размышляла она. – «Вот что значит домашнее, диванное воспитание. А ещё хищником зовётся. Да он слово охота только в книжке или на экране монитора и видел.» – Она ещё раз с вожделением глянула на плавающих по кругу, у самого дна, рыбок и нехотя поплелась к компьютеру.
Барон нежно ткнулся в её нос. – Ты если хочешь есть, то разгонись как следует и тресни лбом дверку холодильника, она и откроется. Там молочко есть, и творог, и даже сметанка, правда с истекшим сроком годности, но зато большущий пакет! Сосиски с колбаской, опять же. Лопай – не хочу. Только поторопись, сама видишь, у нас работы непочатый край. Поэтесса завтра к вечеру вернётся, за бардак возле холодильника ничего не скажет, только головой покачает, а если мы её задание не выполним, то запросто можно и веником меж ушей получить. Усекла! Так что давай, нажимай вон ту чёрную пимпочу и вперёд, к славе!
Мурка нерешительно нажала на какой-то чёрный выступ и сразу же отскочила, потому что пимпочка замигала светодиодными лампочками, после чего раздался какой-то шум и потрескивание.
Барон улыбнулся. Кошка с удивлением посмотрела на него.
– Ну, чего ты вылупилась. Не только «чеширские коты», но и мы сибирские, породистые, длинно шёрстные давным-давно улыбаться научились. При чём если исчезаем, то пропадаем заодно с улыбкой, так сказать, целиком. Не то что эти англичане, по частям. Сами, значит, смылись куда подальше, а улыбка всё ещё в воздухе болтается. Кому, скажи, это надо? Глупость одна, а не улыбка. А ты чего принтера испугалась? Он добрый и совсем нестрашный.
– Ага, а вдруг как прыгнет, как набросится! Возьмёт, да и покусает! Смотри, как урчит громко, – кошка выгнула спину, показывая ворчащему аппарату какая она большая и сильная.
– Ну, ты Мурка даёшь! У него же зубов нет. Одни мигающие глаза-лампочки. А ещё колёсики и ролики. Чем же он тебя кусать будет?
– Барончик, погляди вон туда, в дырочку. Видишь, как он бумагу целиком себе в брюхо заглатывает. Значит у него там зубы имеются. Мрррррр.
– Мура, оставь его в покое. Принтер как глотает бумагу, так и выплёвывает, но уже исписанную. Вот скоро всю переработает, а мне новую ему подавать надо, вон из той пачки. Знаешь, как неудобно. Когтями нельзя, можно дырок в ней понаделать, а подушечками лап не удержишь.