Бисмарк. «Железный канцлер». Николай Власов
местных жителей дать отпор смутьянам и поднял на башне знамя прусской монархии – черный крест на белом фоне. Бисмарк решил сформировать отряд из крестьян, чтобы двинуться на Берлин для защиты короля. Однако, поразмыслив немного, отправился в прусскую столицу в одиночку, чтобы ознакомиться с ситуацией.
21 марта он прибыл в Потсдам – королевскую резиденцию, находящуюся в паре часов езды от мятежного Берлина. Здесь он, в первую очередь, встретился с военными, в числе которых был его давний знакомый, майор Альбрехт фон Роон, впоследствии ставший сподвижником и близким другом «железного канцлера». Бисмарк призывал офицеров активно вмешаться в происходящее в столице – первой его идеей было «отправить эскадрон гусар по деревням во все стороны от Берлина, чтобы призвать крестьян защитить короля от городских»[72]. Надежда на единение земледельцев и короны не покидала его. Военные заявили в ответ, что могут и сами справиться с восстанием, но не хотят действовать без приказа.
Тем не менее, генералу фон Приттвицу помещик-энтузиаст пришелся как нельзя более кстати, поскольку с его помощью было возможно выполнить некоторые щекотливые миссии, оставаясь при этом в тени. Приттвиц сам был далеко не против разгромить мятежников, однако ему нужно было, чтобы кто-нибудь взял на себя ответственность. Бисмарк по его просьбе встретился с одним из младших братьев короля, принцем Фридрихом Карлом, находившимся в Потсдаме. Принц, однако, предпочел занять выжидательную позицию.
Затем Бисмарк отправился в Берлин, но эта поездка тоже не принесла результата. Дворец монарха охраняли патрули гражданской гвардии, сформированной восставшими и не пропустившими молодого помещика внутрь. Не сумев встретиться с королем, Бисмарк 23 марта добился аудиенции у принцессы Аугусты – жены Вильгельма Прусского, младшего брата монарха. Вильгельм, пользовавшийся репутацией ярого реакционера, выступал за подавление восстания самыми жесткими методами, за что получил от народа прозвище «картечный принц» и вынужден был бежать в Англию. Аугуста, отличавшаяся от супруга весьма либеральными взглядами, осталась вместе с сыном в Пруссии – возможно, рассчитывая на отречение Фридриха Вильгельма IV, которое автоматически сделало бы ее регентшей при малолетнем сыне. По крайней мере, именно такой точки зрения придерживался впоследствии Бисмарк, который только в ходе аудиенции понял, что обратился совершенно не по адресу.
Существуют две совершенно разные версии состоявшегося 23 марта разговора. Сам Бисмарк впоследствии заявлял, что хотел получить от Аугусты сведения о месте пребывания ее супруга, чтобы привлечь последнего к подавлению восстания в Берлине. «Она приняла меня на антресолях, в комнате для прислуги, сидя на сосновом стуле, отказалась дать мне просимые сведения и заявила в большом возбуждении, что ее долг оберегать права своего сына»[73]. Принцесса же утверждала, что Бисмарк пытался побудить ее объявить короля недееспособным,
Schmidt R. Op. cit. S. 33.
Бисмарк О.ф. Указ. соч. Т. 1. С. 22.