Лестница в лабиринте. Виктор Бондаренко
странника.
Впереди еще пять дней пути, если не сбавлять пеший темп. Неплохо было бы немного поспать, собрать силы и наполнить флягу питьевой водой. Последний бросок и жестокая жара, только усиливавшаяся изо дня в день, изрядно измотали. И появившаяся на пути деревня была очень кстати для того, чтобы остановиться на короткий отдых.
Двое суток Макото не принимал пищи и практически не спал. В такие моменты приходилось балансировать, делать небольшие передышки, и он чувствовал себя уязвимым. Такое исполнителю предписанного задания древнейшего ордена «Черной лилии» допускать было никак нельзя.
Восстановить силы стало необходимо. В город Саннохе нужно было успеть до прихода торговых судов. Макото был отправлен пешей тропой, через глухой лес, горы и реку там, где использование лошадей и других средств быстрого передвижения было практически невозможно. Его путь должен был занять семь дней против обычного десятидневного крюка по извилистым дорогам на лошади. Он шел первым и должен был успеть встретиться с посланником, чтобы окончательно определить зону влияния на северных территориях, куда уже выдвинулись с двух направлений отряды могущественного и сильнейшего от северного до южного побережья клана, к которому вот уже третье поколение принадлежал его род.
Макото еще раз осмотрелся и прислушался. Шелест листьев и скрип раскачивающихся деревьев – все было убаюкивающим и мелодичным. Несмотря на жару и удушающую духоту, ближе к опушке стало легче дышать. Освежающий и прохладный ветер с запада, который по всем признакам должен был вот-вот смениться дождем в ближайшие дни, добавлял немного надежды, что дальнейший отрезок пути станет легче, а с этим чувством прибавлялось и немного сил.
Макото сделал три глубоких вздоха и присел на ствол поваленного дерева. Несмотря на усталость и звенящий мышечный гул в ногах от высокого темпа передвижения, дыхание его было спокойным и ровным. Макото положил руки на колени и закрыл глаза.
В такие минуты он вспоминал своего отца и его абсолютную сдержанность во всем. Отец был всегда молчалив и очень точен в своих действиях. Его доспехи имели сложные золоченные узоры, и облачённый в них он становился величественным. Боль, страх, усталость, жалось, ненависть, злость и все другие чувства, известные любому воину, были спрятаны за маской непроницаемости его изрытого шрамами лица. Макото всегда смотрел на отца с завораживающей гордостью и необъяснимым внутренним волнением. Когда тот седлал своего черного коня или доставал тренировочный меч, метал копье, охотился или проводил построения, у юного Макото перехватывало дыхание. Он чувствовал его силу, принимал и выполнял беспрекословно все команды мастера-учителя. Взрослея, он только сильнее культивировал в себе желание быть достойным воином в глазах родителя и страстно мечтал увидеть на его лице выражение гордости за собственного сына. Макото понимал, что это будет практически невозможно, но точно знал, что он сможет каким-то образом это понять и почувствовать.
Сейчас