Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 4: Поверх методологических границ. Коллектив авторов
примеру, при изучении душевого дохода адекватнее использовать медиану, потому что большая часть населения получает доходы ниже среднего, однако есть немногочисленные группы населения, получающие очень высокие доходы, что завышает значение среднего арифметического.
36
Заметим, что уточнение взаимодействия этих трех аспектов приводит к «стабилизации» исходных принципов: для предложившего данную триаду Чарльза Морриса «автономия» синтактики, семантики и прагматики, в отличие от его последователей, была относительной. Ср.: «Верно, что синтактика и семантика, как в отдельности, так и вместе, характеризуются сравнительно высокой степенью автономности. Однако синтактические и семантические правила – это не что иное, как созданные семиотикой словесные констатации того, каковы особенности употребления знаков реальными пользователями в каждом конкретном случае семиозиса. “Правила употребления знаков”, так же как сам термин “знак”, – это семиотический термин, и его нельзя определить только синтактически или семантически» [Моррис, 1983, с. 62].
37
«Semiotics could be anywhere. The shortest definition is that it is the study of signs. But that doesn't leave enquirers much wiser. “What do you mean by a sign?” people usually ask next» [Chandler, б. г.]. Михаил Лотман считает такое определение тавтологией [Lotman, 2003].
38
Знаки, которые используются в семиотических процессах, и знаки как понятие семиотики – это различные объекты. На это указывал еще Ч. Моррис, но он же и указывал, что трудно избежать этого смешения. Ср: «Очень важно видеть различие между отношениями, присущими данному знаку, и знаками, которые мы используем, когда говорим об этих отношениях, – полное осознание этого является, быть может, самым важным общим практическим приложением семиотики. Функционирование знаков – это, в общем, способ, при котором одни явления учитывают другие явления с помощью третьего, опосредующего класса явлений. Но если мы хотим избежать величайшей путаницы, нам следует тщательно разграничить уровни этого процесса. Семиотика как наука о семиозисе столь же отлична от семиозиса, как любая наука от своего объекта… Для констатации фактов о знаках семиотика как наука пользуется особыми знаками, это некий язык, на котором можно говорить о знаках… Термин «знак» – это термин семиотики в целом; его невозможно определить в пределах одной лишь синтактики, семантики или прагматики; лишь при очень широком использовании термина «семиотический» можно сказать, что все термины этих дисциплин являются семиотическими терминами» [Моррис, 1983, с. 43–44].
39
Так, долгое время в советской семиотике наиболее популярным было определение И.И. Ревзина: семиотика есть перенесение методов лингвистического анализа на нелингвистические объекты [Ревзин, 1971]. Четко прослеживается следующая логика – если нечто, не являющееся знаком, (нелингвистический объект) описывается как знак (лингвистический объект), ибо он может рассматриваться именно как знак. В дальнейшем Евгений Горный продолжил эту логику: «Семиотика – это то, что люди, называющие себя семиотиками, называют семиотикой» [Горный, 1996, с. 170]. Примечально, что в таком определении изначальная тавтологичность определения знака сохраняется, но с семиотики она переходит на семиотиков. Таким образом, все три определения