Россия и современный мир №4 / 2012. Юрий Игрицкий
ее и не удавалось из опасения настоящих бунтов со стороны солдат, которым эта кара то и дело теперь угрожала.
По подсказке главного эсеровского экс-боевика Б.В. Савинкова, ставшего главным помощником Керенского в Военном министерстве, Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим вместо не угодившего премьеру Брусилова, но тут же вступил в неразрешимый конфликт с премьером. Дело в том, что Корнилов, как и многие другие генералы, был сторонником восстановления смертной казни за аналогичные преступления и в тылу, а это было чревато его полной милитаризацией и установлением настоящей военной диктатуры в стране. С этим, естественно, не могли согласиться левые партии, Советы да и сам Керенский, мнивший себя главным защитником демократии в России. Он даже хотел уволить Корнилова в отставку, но его не поддержали другие члены правительства. В итоге к концу августа найти способ разрешения этого острейшего конфликта так и не удалось.
Та же судьба постигла и отношения власти с большевиками, открыто обвиненными в начале июля в шпионаже в пользу Германии. Керенский категорически не принимал ленинского курса на социалистическую революцию и верил в личную виновность вождя большевиков в сговоре с немцами. Однако собрать убедительные улики в пользу этой версии Временному правительству не удалось. Одних арестов многих видных большевиков (сам Ленин ушел в глубокое подполье) оказалось недостаточно, и на фоне других неудач правительства ленинская партия стала быстро восстанавливать свои подорванные в июле позиции, причем Керенский не посмел объявить большевизм вне закона и добиться суда над его главным вождем. Ленина же стал с успехом заменять Л.Д. Троцкий, очень быстро превратившийся к осени 1917 г. из его главного оппонента в горячего и талантливого сторонника большевизма. В июле-августе он побывал в тюрьме, но уже в начале сентября был освобожден из-под ареста и сразу же активно включился в процесс наращивания ленинцами своего политического авторитета в глазах масс.
Как известно, Керенский был прирожденным политиком-центристом, умело лавировавшим до поры до времени между политическими полюсами и искавшим некий средний путь, суливший, как ему казалось, надежный успех. Аналогичными методами действовал премьер и летом 1917 г., применяя свой излюбленный прием улаживания конфликтов: не доводить их до точки кипения, обещать неопределенные уступки и правым, и левым и предельно оттягивать ответы на самые острые вопросы современности. Керенский обещал провести позже (но когда?) крупные социальные реформы, поднять (но как?) дисциплину в армии и в тылу, удовлетворить требования генералов возродить русские вооруженные силы (но только не вводить военную диктатуру), признать на словах (без убедительного доказательства и суда над зачинщиками) вину большевиков, но не запрещать их агитацию. Это объективно означало разрешение на продолжение партией Ленина ее подрывной антиправительственной работы. Надо ли доказывать,