Россия и современный мир №3 / 2017. Юрий Игрицкий
– Анне Погорской – было разрешено проживать в Туркестане, рядом с мужем, находившемся в плену. Погорская добивалась возможности жить вместе с мужем на частной квартире. Решение этого вопроса туркестанский генерал-губернатор оставил на усмотрение военного начальства лагеря, в котором размещался Погорский, подчеркнув, что в случае положительного решения квартирных денег Погорскому выдавать не будут [17, Д. 4535. Л. 76–77].
Одной из форм протеста против тяжелых условий жизни было бегство военнопленных. Пользуясь слабостью охраны (в крае в это время практически не осталось регулярных войск, они были направлены на Кавказский фронт) и близостью границы с Персией и Афганистаном, с конца 1914 г. и в течение 1915 г. из лагерей, с объектов работ и из госпиталей бежали 489 солдат и офицеров, а в 1916 г. еще 23 офицера и 550 солдат [14, c. 48]. К марту 1917 г. в ТуркВО было зафиксировано бегство 1457 солдат и 72 офицеров [24, c. 12]. Самую большую группу беглецов составляли подданные Габсбургской монархии.
Тяжелый климат Средней Азии и неподготовленность инфраструктуры края к размещению и проживанию военнопленных привлекли в конце 1915 г. внимание правительства и вынудили его ознакомиться с проблемой непосредственно. По распоряжению военного министра генерала А.А. Поливанова, 8 января 1916 г. начальник Азиатской части Главного штаба генерал Михаил Михайлович Манакин был направлен в Туркестан для ознакомления с положением находившихся там военнопленных. В Ташкент Манакин прибыл 15 января, пробыв в столице края шесть дней. К 22 января 1916 г. в Туркестанском военном округе были размещены 2114 офицеров Австро-Венгерской армии и 86 478 нижних чинов [17, Д. 4535. Л. 26].
В докладе генерала М.М. Манакина много места уделяется описанию внешнего вида военнопленных. Так, офицеры могли носить цивильное платье. Это давало возможность офицерам свободно перемещаться по городу, не привлекая к себе внимания. Но каждый имел и бережно хранил свой мундир. В качестве меры по борьбе с побегами офицерам запрещалось приобретать одежду азиатского типа. Стоит отметить, что австрийская военная форма была недостаточно теплой для зимних холодов в горах Туркестана. К 1919 г. форму военнопленные уже не носили. Она просто пришла в негодность. Все ходили в штатском [3, c. 136].
Военнопленные офицеры должны были первыми приветствовать русских офицеров. Генерал Манакин с удовлетворением отмечал, что это положение выполняется военнопленными неукоснительно.
Взыскания на провинившихся военнопленных накладывались по российскому дисциплинарному уставу. Как уже говорилось, за попытку побега грозила высылка в Форт-Александровск или Гульчу. В Форте свободных мест не было, и условия жизни там были очень тяжелыми. За преступления военнопленные подлежали на общих основаниях отдаче военно-полевому суду.
Офицеры могли иметь на руках неограниченное количество денег, но за расходами все же следил начальник местной бригады. Несмотря на вполне сносное содержание и наличие собственных средств, среди офицеров нередки были случаи воровства.
Отдельное