Романтическая океанология. Анатолий Сагалевич
комиссия собиралась постепенно. Сначала прилетел А.М. Подражанский, который провел со мной пару недель на барже во время первых испытаний аппарата в апреле 1976 г. В конце апреля прилетели И.Е. Михальцев, В.С. Ястребов, В.П. Бровко и зам. председателя в/о «Судоимпорт» П.Н. Ганин. Все, кроме Ганина, погрузились на глубину 700 м. Ждали Монина. Я предложил, чтобы по его приезде на баржу сразу его и погрузить. Были возражения: мол, он устанет от длинного перелета и т. д. А схема прилета была следующая: сначала прибытие в Ванкувер (из Москвы это 18 часов), а затем на маленьком одномоторном гидроплане – перелет к месту погружений. Для погружений использовали баржу с установленным на ней 16-тонным краном и двух больших автотрейлеров для жилья, по 10 кабинок на 2 человека каждый и кухней со столовой. Этот опыт организации погружений мы использовали при работах на Байкале и гораздо позже на Женевском озере (уже с ГОА «Мир»).
А пока приехал усталый Монин, которому я сказал: «Андрей Сергеевич! А прекрасно, сразу с самолета и на 700 м в подводный рай!» Все внимательно на него смотрят, а он сразу поднимает большой палец на правой руке и улыбается. Надо знать Монина! Через полчаса Андрей Сергеевич был уже под водой с канадским пилотом Стивом Джонсоном. Через три часа, выйдя из аппарата, Монин не скрывал восторга, улыбаясь и извергая массу эмоций о том, какое удовольствие он получил и что он видел. Потом, посмотрев на меня, сказал: «Ну что? Не зря я вас заставил все это делать!» «Не зря! Прекрасные аппараты мы теперь имеем. Спасибо Андрею Сергеевичу и Игорю Евгеньевичу», – говорю я. «И Анатолию Михайловичу!» – добавляет Монин. – «Ну, что, друзья, пора, пожалуй, отметить это дело!» Андрей Сергеевич любил праздновать, когда что-то сделано. В одном из трейлеров располагалась столовая, в которой был быстро накрыт стол. Произносились тосты, появилась гитара. Андрей Сергеевич любил слушать мои песни и песни других авторов, которые я пел, особенно Высоцкого. Позже, уже в экспедиции, которую возглавлял Андрей Сергеевич, таких посиделок было много – практически после каждого погружения.
Аппарат «Пайсис XI» был испытан и принят. Руководством HYCO был устроен прощальный банкет, говорились хорошие слова. Когда все закончилось, Михальцев спросил меня «Ну, что дальше?» Я ответил: «Работа и 6000 метров». Я имел в виду работу с «Пайсисами» и создание аппарата на 6000 м. «А почему не 11 000?» – спросил Игорь Евгеньевич. «6000 м – это возможность проводить исследования на 98 % площади океана от поверхности до дна. Кроме того, аппарат на 6000 м будет иметь такие габариты и вес, которые позволят работать с борта наших научно-исследовательских судов», – ответил я. Михальцев согласился, тем более что нами уже были проведены переговоры с Маком Томсоном о создании шеститысячника небольших габаритов и веса с новым источником энергии, базирующимся на гидразине. Эта идея понравилась Монину и была им одобрена.
А пока после приемки аппарата надо было еще немного подождать и задержаться в Ванкувере, так как не все еще было готово для отправки аппарата