Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия. Книга вторaя. Владимир Павлович Колотенко
почти не читал. Современное чтиво он обходил стороной.
– Отчего же, – сказал он, – бывает…
Он секунду подумал и сказал:
– Но не перечитываю.
Я знал его отношение к современным авторам. Я хотел еще раз услышать его суждение на этот счет.
– Перепевы, – сказал он. – Шуршание, шелест слов…
– Жор, ну, а Оловачев? Он интересен тем, что…
– Кто это?
– Василий! Он же наш…
– Ах, Васька! Ты читал его?
Я промолчал.
– Мне было интересно, я кое-что полистал…
– У него уже томов сорок… Если не пятьдесят.
Жора словно откусил от лимона.
– Можно, конечно, и почитать… пока сидишь на очке. Отрывай листик за листиком… Хватит надолго. Пойми, у тебя должно быть пять-семь книг, которые нужно время от времени перечитывать…
Я уже слышал это и хотел услышать еще раз. Я слушал.
– У тебя есть такие?
Я слушал.
– Ксенофонт, Сенека, Рабле, Монтень… Наверное, Жан Жак Руссо, Гете и Бальзак, наверняка, Чехов, может быть, Дюрренматт и Фриш, может быть, Моэм… И конечно, письма, их письма, письма Флобера, Ван Гога, Мериме, «Письма незнакомке», еще чьи-то там, Тургенев, Пушкин, Гоголь, Чехов, Толстой… Эпистола! Человек – в письмах. В «Исповедях» и дневниках… Августин, Руссо, Толстой, Набоков, да та же Анаис Нин или тот же Нагибин… И пожалуй, еще «Апологию Сократа». Да, пожалуй…
– Платона?! – почему-то радостно воскликнул я.
– Может быть, еще Ксенофонта, – сказал Жора, – не придав значения моей радости.
Он говорил об этом не первый раз, часто меняя местами Бальзака и Гете, Фриша и Дюрренматта, называя и Паскаля, и Сервантеса, и даже Бальтасара Грасиана, забывая Мериме и автора «Писем к незнакомке», перечень был, конечно, пошире, но не выходил за десятку. Но я точно знал, что он знал и Шекспира, и Карамзина, и Генри Миллера, и Лема… Князя Мышкина он не любил, а Воланд вызывал у него приступ ярости. Он не объяснил: почему? О Евангелиях он молчал. И я никогда не видел на его столе Библии.
– Этих же, – Жора снова кивнул на мою книжку, – никто никогда не будет перечитывать. Бабочки-однодневки…
Он секунду повременил и добавил:
– И уж тем более с карандашом в руке. Как думаешь?
– Почему? – спросил я.
Ему лень было даже открыть рот, чтобы ответить на мой вопрос. Я понял: сегодня для него я потерян.
– В твоем списке нет Джойса.
Я хотел хоть как-то ему отомстить.
– Да-да-да, – сказал он, – такая синяя, толстая, со смешными картинками… Импрессия этих книг должна соответствовать экспрессии твоих генов.
Из современников он читал только Зюськинда, перелистывал, я видел, «Алхимика» и Сарамаго, а о Викторе Ерофееве даже не слышал. Подборку книг о Христе (целая гора фолиантов!) он хранил в несгораемом сейфе. Но я никогда не видел в его руках Библии…
– Да, ты говорил.
Глава 27
С помощью нашего генератора мы создали биополе матки здоровой роженицы, поместили в него стволовые клетки