Цветочный супермаркет. Стейси Тисдейл
какой вечер и какая ночь ожидают нас. Да, мне всегда нравились вечеринки Стиви, потому, что на них никогда не было скучно, но прямо сейчас я вдруг ощутила внезапную усталость и желание вернуться обратно. Меня будто передернуло, будто бы ведро воды вылилось на разожженный костер веселья. Что-то стало не так. Раньше такого не случалось… Может, причина опять же в чрезмерном утомлении работой, ведь большая часть времени принадлежит именно ей? Кажется, сколько бы я не отдыхала от нее, этого никогда не будет достаточно. А может, нужно просто как следует повеселиться? Но я и так пришла сюда повеселиться, а не чтобы недвижимо сидеть в углу дивана. Просто стоит понадеяться на такой способ решения проблемы.
Я убрала прядь красных волос за ухо, как постоянно делала, не замечая сама. Лакированная дверь кофейного цвета распахнулась, и показался сам виновник торжество с улыбкой, наверняка превосходящей по размерам экватор. На его смоляной голове красовалась новая прическа с удлиненной макушкой. Он менял их как перчатки и угадать никогда невозможно, какая станет следующей. Пестрящая красными, синими и белыми квадратами рубашка и синяя бабочка на шее буквально вопили о его настрое веселиться от заката до рассвета.
– Ребята! – он бросился обнимать всех по очереди. – Добро пожаловать на Единственный Двадцать седьмой День Рождения В Жизни!
– С днем рождения! – в унисон воскликнули мы, протягивая Стивену запакованный в оберточную бумагу с динозаврами подарок.
– Спасибо! Вау, а что это?
В то время как Стиви разворачивал свой подарок, мы хитро переглядывались, снимая тяжелые пальто. Мы много гадали на счет его реакции, но никогда точно не предскажешь выражение лица или эмоции получателя. Мы с ребятами затаили дыхание.
– О Господи! – воскликнул Амелл и в следующую же секунду разразился громким пронзительным смехом. Большинство присутствующих с любопытством обернулись в нашу сторону.
Содрогаясь всем телом от смеха, парень (или его уже стоит называть мужчиной?) развернул портрет себя на белом коне со шпагой в руке и с треуголкой на голове ко всем гостям. А-ля Наполеон. Теперь смеялся весь дом, и мы не могли остановиться.
– Вау! Как точно показано, ахахаха! Иисусе, никогда бы не подумал! – вытирая выступившую слезинку в уголке глаза, коснулся своего печатного лица Стивен. – Повешу ее в кабинете.
– Лучше на дверь, чтобы все знали, к кому именно идут, – похлопал по плечу друга Тео.
Гостиная была забита, от чего на секунду показалось, будто бы здесь, по меньшей мере, сотня человек. Девушки были в красивых платьях непохожих друг на друга, мужчины были в рубашках и брюках. Некоторых из них я знала, а некоторых видела впервые. Как только мы вошли в гостиную, то тут же рассыпались по разным компаниям. Комната сияла гирляндами, отражающимися мелкими бликами в стеклянных бокалах искрящегося шампанского, развешанными флажками, прямо как во время студенческих вечеринок, на которых