Babilon. Кирим Баянов
Я ни разу за все сезоны не заметил, что он злой или строгий. Может быть, для меня эти сцены вырезал монтажер на первом канале, но я видел Александра Борисовича в таком состоянии всего четыре раза и по сравнению с тем, что я видел все остальное время, он был очень добрым человеком. Очень душевным и отзывчивым. Очень чувствующим… сочувствующим. Сопереживающим. И этим он крут. Ну, все… Хватит. Иначе если мы продолжим, то я вспомню всех участников этого проекта и буду их хвалить каждого по отдельности. Единственное мне было очень… Мне никого так не было жаль на проекте, как Викторию Черенцову. Очень.
– Хорошо, что мы не судьи.
– But it’s not so easy, isn’t it?
– Because… Помните, когда пели дуэты? Господину Градскому очень не понравилось то, что сделали Киреев и Звонкий, а Нагиев еще так страшно нелицеприятно пошутил, когда брал их за руки, что сидевших в группе поддержки барышень Звонкого аж перекосило всех. Да и до этого он шутил не по-доброму.
– Да, я помню.
– Не жалко было Звонкого?
– Да. Было. Но не больше, чем Вику.
– А что так?
– Не буду говорить почему. Просто было печально, что он покидает проект, но… не так, как в ситуации с Черенцовой. Расслабьтесь, я всего лишь пытаюсь выразить свои чувства. Но у меня это плохо получается. Хотя, может быть, на его поведение наложило отпечаток общественное мнение. Знаете, как бывает, никогда не угадаешь, как поведет себя толпа: поклонники, да и все, кто слушает, оценивает тебя и твои слова. Поэтому я думаю, Илья немного растерялся перед такой жесткой критикой. Он, как мне показалось, очень интеллигентный и культурный человек.
– А в ситуации с Черенцовой, что не понравилось?
– Не понравилось всё! Всё, что было в этой ситуации мне всё не понравилось… кроме того, как она себя вела и ушла со сцены. Я уже говорил, я люблю шоу и хороший голос. В том, что я увидел и услышал от… ну хрен с ним уже, как мои слова, кто воспримет! Но в том, что я увидел и услышал от Мерабовой, мне не понравилось ничего. Может быть, я не расслышал что-то из-за Черенцовой. Но слышно было только ее, и слышать ее… было приятней. Понравилось также и то, как она отвечала, в отличие от Звонкого.
– То есть его ответ вам не понравился?
– Ну, можно сказать и так.
– А сами что ответили бы?
– Никогда нельзя стоять и молчать. Никогда. Потому что могут подумать, что ты неспособен за себя постоять. Но в данном случае, сейчас я буду стоять и молчать. Потому что уважаю мнение господина Градского. Ему не понравилось. А если кому-то что-то не нравится, – неважно что, – то это его взгляд и нельзя навязывать свой. Нужно уважать чужое мнение, и я его уважаю. Но мы пели здесь не только для тех, кому не нравится, мы пели также для тех, кому нравится. И на это… я хочу обратить ваше внимание. Вот таким должен был, на мой взгляд, быть ответ. И не только господину Борисовичу. Не ему персонально.
– Жаль. Действительно