Выброшенный за борт: по этим причинам. Экономический джихад. Д. М. Секимонио
Сергея Сергеевича Прокофьева, который успокаивает так же, как йога. Я ценю аутентичные перуанские фольклорные музыкальные биты и монгольскую инструментальную музыку больше, чем поп-певцов или выставки потертых и необычных скрученных ложек. Любая форма выражения, которая перестает быть опытом и становится формой искусства, теряет свою светящуюся божественность. В том же духе эта книга – это опыт, а не художественное акробатическое упражнение, предназначенное только для просмотра, чтобы напомнить вам, что оно существует.
Меня вычеркнули из салонных встреч экономистов, безосновательно решив, что я воплощение Фердинанда Лассаля3. Широкая общественность ошибочно связывает статус-кво по экономическому анализу с антикапиталистической бравурой, основанной на острой паранойе книги Карла Маркса «Капитал». Если вы не верите мне, попробуйте пролить свет на самые уродливые грани капитализма, и бам, вы подвергаетесь остракизму со стороны общества, как коммунист. Подводя разговор к новой надежной альтернативе свободному рынку, вас напугают одни только взгляды самопровозглашенных реинкарнаций Маркса. Что уж говорить о петушиных боях между божествами капитализма нашего времени? Вам, наверняка, так же противно, как мне, находиться на этих клоунских шоу, которые игнорируют суть диалогов экономической несостоятельности. Мои призывы могут превратиться в цунами, но в нашей жизни есть и другие события, небольшие на первый взгляд, но затем оказывающиеся очень значительными.
Во время транзита, в Международном аэропорту Кеньятты в Найроби, в Кении, пока я ждал возвращения в Соединенные Штаты, меня однажды спросили, кем я хочу быть, когда вырасту. Мужчина сидел прямо напротив меня. Ему было около семидесяти. Я мог бы сказать по его особенностям и акценту, что он из Руанды, сын той нации, о которой доклады госбезопасности пишут, что именно эта нация, вдохновители всех политических и социальных ужасов моей страны. Вы можете понять мою ярость после того, как меня проинформировали о том, как Руанда оказала финансовую и военную поддержку садистским бандгруппам, а затем, Руанда непосредственно разграбляла конголезские природные ресурсы и косвенно стала центром торговли недрами.
В тот день меня преследовал один вопрос, сколько ударов и человеческих смертей пришлось бы еще пережить Демократической Республике Конго, до того, как мир скажет: «Достаточно?» Я с гневом ответил ему, смело и прямо:
– Я хочу стать лидером Демократической Республики Конго.
Он пытался сдержать смех и спросил, что бы я сделал для Конго? В конце концов, моя родная страна пережила более полувека экономического и социального хаоса. Сначала я беззаботно изложил свои идеи. Он сдернул очки и попросил меня подробнее рассказать о моем плане. Нечего сказать, чем больше я говорил, тем наивнее и глупее это звучало. В конце концов, я не смог сформулировать свое видение, потому что я никогда серьезно не думал об этом подробно. Вся моя схема не выдержала никакой проверки. Случайный разговор
Немецкий философ, юрист, экономист и политический деятель.