Body-Бог, или Месть неандертальца. Геннадий Евгеньевич Деринг
оправданья зла и грязного порока.
Твоя Божественная благодать
Давно покинула двуногих свору,
И если возвратится вспять,
То через тыщу лет,
Во всяком случае, не скоро.
Увы, но зверь двуногий,
По-настоящему лишь демона с когтями
Во всемогущем почитает Боге!
(В продолжении речи Иакова Люцифер
не спускает глаз с Боди-Бога,
следя за малейшими переменами в Его лице.
Боди-Бог смотрит мимо Иакова, сдвинув
густые брови, охватив голову ладонями
и незаметно затыкая пальцами уши.)
ИАКОВ (с напором).
Не знаю, сколько надо было раз
Воззвать к Тебе, забывшему Завет,
И, взоры вперив в небеса,
Пустых небес прочесть ответ!
Что тут скрывать? За разом раз Тебя, Отец,
Не мог я обнаружить,
Когда Ты именно был нужен.
Тогда я начал понимать, и раз за разом пуще,
Тебя не как вечное Сущее,
А как сухую оболочку,
Как скорлупу , обмазанную блендомедом,
Как раковину перламутровую,
Беспозвоночным ведомую…
(Лицо Иакова искажается болезненной
гримасой, он трёт лоб ладонью,
издавая невнятное мычание.)
Какая-то с тех пор мне часто мнится раковина,
Её скрывает пелена…
Костянка, кажется, просверлена…
БОДИ-БОГ.
Воды и аспирин!
(Иаков глотает таблетку и запивает её водой
из поданного судебным приставом
фиала.)
ИСИДА.
Есть ли свидетели твоих блужданий в Бозе?
ИАКОВ.
Я благодарен за прозрение Спинозе.
Мы с Барухом судьбу делили на двоих,
Как и отцы:
Мы оба с Пиренеев беглецы,
Мы оба – амстердамские торговцы.
Мы раковину испытали досконально –
Какой из неё толк?
Поделать пуговицы, амулеты,
Иль рог изладить музыкальный?
Представь себе, Отец, Твою серебренную раку,
Лишенную Твоих святых мощей,
И Ты поймешь сынов Твоих печаль и возмущенье…
(Боди-Бог согласно кивает.)
ИАКОВ.
Ужасный факт утраты Бога был налицо!
Неверия свирепый зверь
Оскалился пред взором гордецов…
Мы плакали и ахали,
Но Барух слёзы лил от радости,
А я – от страха.
Хил телом, духом – Прометей,
Спиноза-острослов
Из первых был rationalisов,
Он был рационалис-гений.
Он веру древнюю потряс,
Он Тору колебал,
Он отвергал пророков наставленья!
Напрасно я пытался охладить великое чело,
К вискам прикладывая уксус,
Он избранность евреев отрицал,
Тебе, Отец, он предлагал
Испробовать их сладкую судьбу на вкус…
Но я не Барух-вольнодумец,
Я зачат и рождён был в Боге!
А потому проклятья другу
Я