Оруженосец. Александр Войкин
есть.
Вот только быть воином, находиться на лезвии ножа… это слишком опасно. Смогу ли я справиться со своим страхом и взглянуть смерти в лицо?
Нет.
Но должен хотя бы попытаться, ради тех людей, что помогли мне. Сколько еще десятков, сотен людей на востоке заражены тьмой? Их должен кто-то спасти.
Проснулся довольно рано – только начало светать. Сквозь маленькое оконце под потолком в каморку заглянули первые лучи солнца, заставив меня открыть глаза. Потянувшись, поднялся и выглянул в коридор. Вроде никого. Только сейчас, утром, до меня дошло, что рубашка превратилась в пепел, а штаны выглядели сильно потасканными. Ладно хоть куртка осталась цела, есть чем прикрыть голый торс.
Выйдя из лечебницы, столкнулся с крепким молодым парнем лет двадцати. При столкновении меня снесло слегка в сторону, тогда как парень даже не шелохнулся. Лишь покосился и пошел дальше. Скотина! Небось аристократ – вон какой надменный.
– Не все воины Святого Конклава благородны в своих поступках, – раздался рядом знакомый голос.
Обернувшись, я увидел давешнего старика. Священник выглядел усталым, но чуть бодрее вчерашнего.
– Доброе утро, отче! Так это был паладин?
– Один из юных воинов Церкви, – качнул головой старик. – Он молод и горяч, и пока не научился заботиться о чувствах других.
– Я заметил, – хмыкнул я. – Погодите, а почему вы здесь? Договорились ведь встретиться у собора?
– Решил еще раз осмотреть тебя. Следы тьмы могли остаться, незаметные глазу. Однако вижу, что зря беспокоился – все чисто. Как себя чувствуешь, юноша?
– Отлично, святой отец. Благодарю вас за помощь, – искренне сказал я.
Священник улыбнулся лишь уголками губ, но было видно, что благодарность ему приятна.
– Так ты все же подумал над моим предложением?
– Да. И решил, что стоит попытаться, – кивнул я. – Хотя мне все равно страшно…
– В страхе нет ничего плохого, – мягко улыбнулся священник. – Это естественно для человека – бояться опасности. Со временем ты научишься контролировать свои эмоции и сможешь использовать во благо. Страх помогает нам выжить, юноша. Даже самые храбрые рыцари испытывают страх перед сильным противником. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты преодолеть его и взглянуть смерти в глаза.
Я смешался, слегка озадаченный словами священника. Страх можно заглушить – это мне знакомо. Когда идешь темной ночью по глухому переулку и кажется, что вот-вот сзади набросятся толпой, то всеми силами сдерживаешь себя, успокаивая тем, что сотни раз проходил здесь прежде и все будет хорошо. Но вот взглянуть в глаза смерти… это другое. Здесь нужно иметь смелость и что-то еще. Пусть я выступил против тех придурков на даче, но там окончательно накрыла ярость и большую часть боя я не помню. Да и перед смертью не успел ничего осознать. Здесь же от меня потребуется иное – прямо принять бой с темными тварями. Да и не только с ними. Конечно, драться научат, но что толку от умения махать мечом, если