Мятный шоколад. Мария Брикер
тот самый? – взвизгнула девушка, выхватывая у Раисы бумажку с адресом. Повертела ее в руках и растерянно посмотрела на гримершу: – Я что, должна буду к нему домой приехать?
– И что с того? – опять разозлилась гримерша. – Он сейчас болеет, поэтому дома работает. Трудоголик, одним словом. Купи ему малиновое варенье, тогда он совсем растает, – посоветовала Раиса, и Алевтина успокоилась. Девушка еще раз с жаром поблагодарила гримершу и выбежала из комнаты.
Раиса закрыла комнату на ключ и вытащила мобильный телефон.
– Артурчик, – проворковала она в трубку, – все в порядке. Эта овца приедет к тебе вечером, малиновое варенье привезет. Как зачем? Чтобы вылечить тебя от простуды, – расхохоталась Раиса. – Нет, она не знает, что ты именно ею интересуешься. Считает, что манна небесная на голову свалилась! Не понимаю, к чему такие сложности. Слушай, а можно поинтересоваться – зачем она тебе нужна? Такая вряд ли кого из твоих клиентов может заинтересовать. Ладно, ладно, – надулась Раиса, – не хочешь говорить – не надо. Ты меня просил – я сделала. Кстати, я попросила ее надеть что-нибудь фиолетовое, – опять развеселилась гримерша. – Артурчик, не злись, это же прикольно! Все девочки, которых я к тебе направляю, напяливают на себя одежду этого цвета. Считай, что это мой фирменный знак! У меня все.
Глава 2
Знаки
Проблема заключалась в том, что ничего фиолетового у Алечки Сорокиной никогда не было. Она ненавидела этот цвет, мало того, он ей совсем не шел, просто катастрофически. И без того бледный цвет лица в сочетании с фиолетовым оттенком одежды начинал отливать синевой, а под глазами по непонятным причинам появлялись темные тени. В фиолетовой одежде – а в юности такие эксперименты были – Алечка Сорокина становилась похожей на изможденное, замученное жизнью существо, но сегодня ей нужно было выглядеть как можно сексуальней и обворожительней, напялив на себя тряпку именно этого ненавистного цвета.
Ситуация была безвыходной.
«Придется накладывать на лицо не обычную косметику, а грим – толстым слоем. Ну и что, актриса я, в конце концов, или нет», – бубнила себе под нос Алевтина, бесцельно слоняясь вдоль бесконечных пестрых рядов вещевого рынка в Конькове с банкой малинового варенья в сумке. Цены пугали, но она знала, на что шла. При ее скромном бюджете разумнее было бы, конечно, в Лужники на промысел податься, там продавалось все то же самое, только в несколько раз дешевле, но в этом случае она при встрече с продюсером тоже чувствовала бы себя дешевле, а ей так нужен был внутренний настрой!
От фиолетовых маечек, футболок и топиков ее мутило. Она брезгливо щупала их, прикладывала к себе и уходила прочь. О брюках и джинсах, пару раз мелькнувших в одной из секций, она постаралась сразу забыть. Платьев этого цвета, к счастью, ей не встречалось ни разу.
Время шло, а нужно было еще доехать до дома, принять душ, привести себя в порядок и смириться с тем, что на ней будет надето.
– Девушка! – окликнул ее торговец обувью, молодой щуплый парень в оранжевой