Гамбит девятихвостого лиса. Юн Ха Ли
Джедао.
– Тоже мне, новость – я и так знаю, что безумен, – сказал Джедао, по-прежнему иронично.
Нирай протянул пистолет Черис.
– Он на минимальной мощности и не нанесет генералу серьезного вреда, – сказал он, показывая ей регулятор. – Черис, я хочу, чтобы вы выстрелили в Джедао.
Черис взяла пистолет. Может, Нирай ей лгал, пусть даже она не понимала, в чем цель такого обмана.
– Куда целиться, сэр?
– В тень или в отражение. Можно еще в себя, но, согласно моим источникам, отходняк будет жестким. Я бы не советовал.
Черис направила хризалидный пистолет на свою тень. Ее руки в перчатках вспотели; капли пота текли по спине. Но ей дали приказ, пусть и в неформальном тоне, и это успокаивало. Не успев переубедить себя, она нажала на спусковой крючок.
Нахлынула волна жуткой боли, и Черис выронила пистолет. Ее учили никогда не ронять оружие.
Джедао сыпал ругательствами на незнакомом языке. По крайней мере, звучало это как ругательства.
«Джедао?» – подумала она.
Ее мысль озвучил его голос.
Но формационный инстинкт убывал. Теперь она мыслила более ясно.
– Так лучше, – сказал Джедао. Неужели в его голосе звучало подлинное облегчение? – Подберите пистолет и держите его при себе постоянно. Кобура вон там.
Она сделала, как велели.
– Что ж, тогда можно приниматься за работу, – сказал Нирай, оживляясь. – Я подготовил более комфортабельные условия. Шесть циклов, дверь откройте пинком. Я собирался заменить ее на кое-что более интересное, но отвлекся. – Прямо рядом с ним открылась дверь, и он вышел не прощаясь.
– Отвлекся? – повторила Черис, вспомнив, как он улыбнулся, когда она упала с беговой дорожки.
– У Нирай причудливые представления о развлечениях, – без выражения проговорил Джедао. – Два человека выжили после помещения в «черную колыбель». Он один из них, другой – я, и теперь вы знаете, почему гекзархат больше никого туда не засунул. В любом случае, полагаю, нам надо выиграть войну, иначе вы бы не вытащили меня из морозилки.
– Там, где вы находитесь, холодно? – Иногда склонность Кел к буквализму бывала полезной.
– Это просто фигура речи.
Черис вышла из комнаты с беговой дорожкой. Они прошли наружный цикл шесть раз, и каждая итерация не отличалась от предыдущей, за исключением одного приступа тошноты на каждый цикл. Ближе к концу коридор стал поглощать звук шагов Черис, выдавая эхо после чересчур большой задержки. Стены были черными, пол и потолок – тоже. Если слишком долго смотреть на потолок, что Черис однажды сделала, то на нем проступали звезды – сперва едва заметные, они надвигались всё ближе и быстрей, светящиеся мазки туманностей делались четче и превращались в россыпь сияющих драгоценных камней, и даже в бархатной тьме появлялись трещины, за которыми со скрипом вращались огромные шестерни, – но она отвела взгляд. Она много раз слышала, что станции Нирай особенные, но подобное увидела впервые.
Дверь