Герцогиня. Оливия Штерн
мне сделаешь… Поздно. Мое место здесь, рядом с ним.
Неподалеку Лина увидела и лошадей, оседланных, привязанных к плетню.
– Бери вон ту, рыженькую. Она смирная, очень.
«Только на ангелов и рассчитывать», – усмехнулась Лина.
Она вспомнила все, что читала о лошадях в книгах. Свои ощущения от езды в седле тот единственный раз, когда покатали в туристическом походе. Н-да. Придется несладко, но самое главное – не дать животному забрести в чащу.
Лиса тем временем отвязала поводья, кинула их Лине.
– Скачи на солнце, не заблудишься. Тут до дороги недалеко, а там спросишь у людей.
– Как город называется? – единственное, что Лина помнила, так это то, что язык сломаешь, пока проговоришь.
– Перхешт, да откуда ж ты такая взялась! Ну, давай уже, – Лиса постоянно озиралась по сторонам, почти приплясывая от нетерпения, – давай, а то заметят!
Рыжая только покачала головой, видя, как Лина взбирается в седло, как неловко подбирает поводья.
«Так… теперь надо заставить ее двигаться вперед».
Лина осторожно сдавила лошадиные бока – животное перешло на торжественный шаг. Седло заходило ходуном, Лина вцепилась в седельную луку.
– Да уезжай уже, – сердито прошипела Лиса, – пока никто не увидел, ну?!! Ты что, на лошади никогда не сидела? Соврала?
– Сидела. Один раз, – честно призналась Лина.
И, зажмурившись от разлившегося по венам сладковатого ужаса, стукнула пятками по упругой рыжеватой шерсти.
Кобыла, как и обещала Лиса, оказалась смирной и послушной – взяла с места так, что Лина едва удержалась в седле – и устремилась в самую лесную чащу.
«По солнцу, только по солнцу».
Лина, судорожно хватая воздух и также судорожно, до онемения пальцев цепляясь за седло, пригнулась к лошадиной шее. Ветки нещадно хлестали по спине, по ногам.
«Господи, как же я выберусь? Тут солнца не видно!!!»
И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, стало светлее. Еще несколько секунд – и лошадка проворно выскочила на открытое пространство.
– Тпру-у-у-у, – Лина даже поводья на себя дернула, растерявшись.
Оказывается, разбойнички облюбовали себе место в ельнике, но не слишком вдаваясь в лес – чтобы до дороги можно было быстро добраться и так же быстро спрятаться. Дальше, насколько хватало взгляда, начинались поля – как лоскутное одеяло. Повертев головой, Лина увидела и величественные заснеженные вершины, повисшие в небе, словно мираж, увидела вдалеке сгрудившиеся домики, беленые, с черепичными крышами.
Черт возьми. Она в самом деле попала в другой мир.
А еще… здесь был непривычным даже сам воздух – напоенный ароматами трав, земли. Сладкий, вкусный. Таким хотелось дышать. Лечь на поле, раскинув руки и смотреть в пронзительно синее небо.
«Так, девочка моя. Тебе в Перхешт, или как там его назвали. Потом будешь осматриваться».
И Лина пустила лошадку размашистой рысью, постепенно привыкая к ощущению, когда под седлом все ходуном ходит, и от падения спасают только стремена.
Погони