Колыбель качается над бездной. Сергей Георгиевич Михайлов
молодых парней и девчонок?
За то время, пока я здесь находился, мне ни разу не встретилось ни одного хмурого, мрачного или просто недовольного лица. Всё здесь дышало энтузиазмом, энергией молодости, интеллектом, люди вокруг светились каким-то внутренним светом – словно схватили чрезмерную дозу радиации и теперь отчаянно «фонили» в атмосферу избытком гамма-лучей. Тематика их бесед была исключительно научной и носила, как правило, узко специальный характер, понять который могли только близкие коллеги, работающие в одной области знания. Поэтому обитатели городка редко общались друг с другом вне стен своих лабораторий и научных центров, а на улицах, приведись им столкнуться нос к носу, лишь вежливо кивали друг другу, желали всяческих взаимных благ и молча расходились восвояси.
Лена ничем не отличалась от них – нынешняя Лена, а не та, которую я знал в прошлой жизни. Она вся была в своей работе. Поговорить с ней о чём-либо постороннем, не имеющем отношения к её чёртовой химии (о жизни, например, о нашей с ней семье, о будущем, которое ждёт нас где-то впереди, о нас двоих, в конце концов) я не мог: она тут же уходила от беседы, ссылалась на массу дел, ждущих её в лаборатории, дежурно чмокала меня в щёку, мило улыбалась напоследок и упархивала, словно птичка. И так каждый… я хотел сказать – день… так каждый раз. Это вошло в систему, в своеобразный ритуал, и чем дальше, тем было сложнее его нарушить, сломать его, разбить вдребезги.
Здесь была вполне приличная столовая, работавшая непрерывно (круглые сутки? 24 часа? от зари и до зари?). Большой светлый зал запросто мог разом вместить всех обитателей городка, однако обычно он бывал заполнен только на треть, а то и того меньше. Сюда можно было зайти, когда захочешь, и слегка (или плотно, как душа пожелает) перекусить. Кормили очень даже неплохо, и хотя буржуазными изысками местная кухня явно не отличалась, добротный горячий обед, приготовленный «по-домашнему», всегда был к услугам проголодавшегося посетителя. Просто, сытно и вкусно – таков был неписаный девиз здешних кулинаров. И, главное, бесплатно.
На первых порах, когда мы с Леной ещё не разлучались, всюду ходили вместе, разинув от удивления рты и пялясь по сторонам, словно инопланетяне, а вирус трудоголизма ещё не завладел моей женой полностью, без остатка, мы всегда обедали (ужинали, завтракали – на выбор) вдвоём. Здесь у каждого был свой столик. Переступив порог столовой в первый раз, мы тут же оказались под опекой молодого человека, который проводил нас на наше место. На столике стояли таблички с нашими именами.
– Это ваши постоянные места, коллеги, – вежливо пояснил наш сопровождающий. – Всегда занимайте именно их. Здесь так положено.
Из всего сказанного меня зацепило именно это «всегда». Тогда я ещё не знал, что из этого места люди не возвращаются. Что-то вроде конца света в понимании Харуки Мураками. Всё, тупик, дальше ходу нет. И обратно тоже. Последнее пристанище на этой бренной, грешной… да полно! на Земле ли мы вообще! Что-то не слыхал я раньше, чтобы на нашей зелёной