Медведь и Соловей. Кэтрин Арден
ты не станешь посещать этого святого, пока не отправишься поступать в его монастырь. А это произойдет только после следующего сбора урожая, чтобы у тебя было время на размышления. Во-вторых, ты должен помнить, что если станешь монахом, то твоя доля наследства отойдет твоим братьям, так что жить тебе придется только на твои молитвы.
Саша судорожно сглотнул:
– Но, батюшка, если бы я только мог еще раз с ним увидеться…
– Нет! – отрезал Петр тоном, не допускающим возражений. – Ты можешь становиться монахом, если пожелаешь, но сделаешь это с открытыми глазами, а не зачарованный словами какого-то отшельника.
Саша неохотно кивнул.
– Хорошо, батюшка.
Петр, чуть более мрачный, чем обычно, повернулся, не говоря больше ни слова, и зашагал вниз, туда, где их уже ожидали кони, задремавшие в сумерках.
6. Бесы
У Ивана Красного был всего один сын: маленький светловолосый постреленок Дмитрий Иванович. Алексию, митрополиту Московскому, верховному иерарху Руси, поставленному самим патриархом Константинопольским, было поручено обучать мальчика грамоте и управлению государством. Бывали дни, когда Алексию казалось, что это посильно только чудотворцу.
Мальчишки уже три часа корпели над берестой: Дмитрий и его старший двоюродный брат, Владимир Алексеевич, юный княжич Серпуховской. Они пихались, то и дело что-то роняли. «С тем же успехом, – думал Алексий, отчаиваясь, – можно было просить кошек сидеть и слушать».
– Батюшка! – закричал Дмитрий. – Батюшка!
Иван Иванович переступил через порог. Мальчишки тут же вскочили с лавки и поклонились, толкая друг друга.
– Ступайте отсюда, сыны, – сказал Иван. – Я желаю поговорить с Его Высокопреосвященством[4].
Мальчишки тут же исчезли. Алексий опустился в кресло у печи и щедро плеснул себе меда.
– Как мой сын? – спросил Иван, устраиваясь напротив него.
Великий князь и митрополит знали друг друга давно. Алексий был ему предан еще до того, как смерть Семена сделала Ивана правителем.
– Смелый, красивый и привлекательный, ветреный словно мотылек, – ответил Алексий. – Он станет хорошим князем, если доживет до этого момента. Почему вы ко мне пришли, Иван Иванович?
– Из-за Анны, – коротко ответил Иван.
Митрополит нахмурился:
– Ей стало хуже?
– Нет, но ей никогда не станет лучше. Она уже в таких годах, что ей не след бродить по терему и пугать людей.
Анна Ивановна была единственным ребенком от первого брака Ивана. Мать девицы умерла, а мачеха ее ненавидела. Встречаясь с княжной, люди что-то бормотали и спешно крестились.
– У нас монастырей хватает, – заметил Алексий. – Несложное дело.
– Только не московский монастырь, – сказал Иван. – Жена слышать о таком не желает. Она говорит, что если девица будет поблизости, это вызовет пересуды. Безумие – неслыханное дело для княжеской семьи. Ее следует отослать подальше.
– Я это устрою, если хотите, – проговорил Алексий устало. Ему уже
Ваше Высокопреосвященство – обращение к митрополиту, лицу, носящему второй после патриарха духовный сан. (