Кодекс Вещих Сестер. Евгений Гаглоев
Евсеевичем нам было хорошо, но – увы.
– Он рассказывал мне о вас. Говорил, что вы отлично разбираетесь в древних языках.
– Совершенно верно, – кивнула Сухорукова. – Когда-то это было моей профессией, я тогда много путешествовала по разным странам, работала на раскопках древних гробниц.
В этот момент в кабинет вошла та самая Марьяна – невысокая полная женщина с короткими темными волосами. Она принесла поднос, на котором звенели две миниатюрные чашечки кофе и серебряная вазочка с печеньем.
– Надеюсь, теперь меня оставят в покое?! – воскликнула она. – Я то слежу за строителями, то ругаюсь с подрядчиком, то мою полы! Умаялась уже, сил нет!
– Иди отсюда, не пугай людей, – бросила в ответ Алена Александровна.
Брякнув поднос на стол, толстушка удалилась, смерив напоследок Дубровского недовольным взглядом.
– Я хочу показать вам кое-что, – продолжил профессор, взяв с подноса чашку. – И мне бы хотелось узнать перевод.
– Давайте посмотрим, – с готовностью кивнула Сухорукова. – Это текст?
– Запись разговора, – пояснил профессор Дубровский.
Он выложил на стол телефон, нашел на нем нужную аудиозапись и нажал кнопку воспроизведения. Из динамика раздался хриплый, каркающий голос, выкрикнувший несколько резких обрывочных фраз. Принадлежать он мог лишь какой-то старой ведьме.
Алена Александровна потрясенно замерла.
– Как интересно, – осторожно произнесла она, отпив кофе. – И откуда это у вас?
– Это запись сеанса с одной из моих пациенток. Она в тот момент была под гипнозом.
– Сколько ей лет?
– Еще нет и двадцати.
– Странно… А раньше вы от нее что-то подобное слышали?
– Никогда. Поэтому и пришел к вам. Мне нужно знать, что именно она сказала. В истории психиатрии известны случаи, когда пациенты под гипнозом начинали разговаривать или писать на иностранном языке, которым ранее не владели. Возможно, это тот самый случай.
– Любопытно, – задумчиво пробормотала Алена Александровна. – Язык похож на один… Но он давно считается мертвым. Невероятно, что кто-то в наши дни может так спокойно на нем изъясняться. Тем более молодая девушка.
– Вам удалось разобрать какие-то слова?
– Да… Что-то похожее на «старый дурень» и «ад на земле»… Но с полной уверенностью не скажу. Вы можете скопировать для меня эту запись? Я посмотрю в специальных справочниках. Думаю, через пару дней смогу сказать вам точнее.
– О, вы бы здорово мне помогли, – обрадовался Дубровский. – Но я хотел бы попросить вас…
– Сохранить все в тайне? Разумеется! – пообещала Алена Александровна. – Врачебная этика превыше всего.
– Спасибо, – поблагодарил ее профессор.
Он взял в руки телефон, скопировал нужный фрагмент записи, затем отправил его на электронную почту Сухоруковой. Может, с ее помощью он сумеет пролить свет на некоторые странности Ирины Зверевой?
8. Предел выносливости
Индивидуальная