История социологической мысли. Том 2. Ежи Шацкий
und Theorie des Sozialismus. Gesammelte Abhandlungen[5] (1901); Карл Каутский (Karl Kautsky) (1854–1938) – автор Die materialistische Geschichtsauffassung[6] (1927, в 2 т.), а также множества других политических, исторических и экономических сочинений, на которых выросло целое поколение марксистов; «отец русского марксизма» Георгий Плеханов (1856–1918) – автор, среди прочего, работы «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» (1895); Генрих Кунов (Heinrich Cunow) (1862–1936) – автор Die Marxsche Geschichts-, Gesellschafts- und Staatstheorie. Grundzüge der Marxschen Soziologie[7] (1920–1921, в 2 т.).
С большими оговорками к этой формации можно отнести также так называемых австромарксистов, среди которых оказались в том числе такие мыслители и политики, как Макс Адлер (Max Adler) (1873–1937) – автор Kausalität und Teleologie im Streite um die Wissenschaft[8] (1904), Marxistische Probleme. Beiträge zur Theorie der materialistischen Geschichtsauffassung und Dialektik[9] (1913) и Lehrbuch der materialistischen Geschichtsauffassung (Soziologie des Marxismus)[10] (1930–1932, 2 т.); Рудольф Гильфердинг (Rudolf Hilferding) (1877–1941) – автор Das Finanzkapital. Eine Studie über die jüngste Entwicklung des Kapitalismus[11], (1910); Отто Бауэр (Otto Bauer) (1881–1938), известный как интереснейший среди марксистских теоретиков национального вопроса, автор Die Nationalitätenfrage und die Sozialdemokratie[12] (1907).
Мы намеренно объединили в этом – далеко, впрочем, не полном – списке таких разных и даже спорящих друг с другом мыслителей, как «ортодокс» Каутский и «ревизионист» Бернштейн, «материалист» Плеханов и «неокантианец» Адлер, поскольку представляется, что, несмотря на все различия, мы в их случае имеем дело с общим теоретическим кругозором, обозначенным стремлением придать историческому материализму статус науки в позитивистском смысле этого слова и тем самым разорвать его изначальную связь с философией. Иную тенденцию представлял, например, выдающийся итальянский марксист Антонио Лабриола (Antonio Labriola) (1843–1904), влияние которого за пределами Италии, однако, было небольшим. В общем и целом, марксизм отдалялся от гегелевских истоков, приближаясь к образу мышления позитивистской социологии. Хотя не все его сторонники пошли в этом направлении так далеко, как итальянский теоретик Энрико Ферри (Enrico Ferri), который в книге Socialismo e scienza positive (Darwin, Spencer. Marx)[13] (1894) рассматривал марксов социализм просто как применение принципов позитивной науки к социальным вопросам, сама постановка проблемы перестала быть чем-то необычным.
Популярные толкования марксизма, число которых на стыке веков росло, не только использовали во все большей степени материалы, собранные эволюционистской социологией и социальной антропологией, но и давали ответы прежде всего на поставленные этими дисциплинами вопросы о законах социального развития. Гегелевская диалектика все чаще рассматривалась как второстепенный «пережиток» в границах марксовой теории, которая оказывалась все ближе скорее к дарвинизму, чем к гегельянству. Связь с дарвинизмом больше всего подчеркивал Каутский, который как теоретик материалистического понимания истории предпринял осознанное усилие по «строительству моста между биологией и социологией, который Маркс и Энгельс построить
«Очерки по истории и теории социализма. Сборник статей» (
«Материалистическое понимание истории» (
«Марксова теория исторического процесса, общества и государства» (
«Казуальность и телеология в спорах о науке» (
«Проблемы марксизма: к вопросу о теории материалистического понимания истории и диалектики» (
«Учебник материалистического понимания истории. Социология марксизма» (
«Финансовый капитал. Исследование новейшей фазы в развитии капитализма» (
«Национальный вопрос и социал-демократия» (
«Социализм и позитивная наука: Дарвин, Спенсер, Маркс» (