Верю. Люблю. Надеюсь. Мини-повесть. Тамара Злобина
этим своим увлечением.
На следующий день у Натальи начался такой сильный токсикоз, что уже ни до чего не было дела. Игорь, узнав, что у них будет ребёнок, казалось был счастлив – готов был носить жену на руках. И заявил, что чист, как стёклышко.
Когда родилась Ирочка, наркотики с новой силой вернулись в жизнь Игоря.
Наташа взяла дочь и, смирив «гордыню» ушла к родителям, но те не поняли дочь, не простили отчуждения, во всём обвиняя только её. На Наташу действовали с двух сторон: и родители, и Игорь.
Гринёв умаслил Наталью только тем, что предложил уехать в глубокую провинцию, где не будет соблазнов, и их жизнь наладится. Подумав немного, Ната согласилась: она надеялась, что любимого можно ещё исправить, что ради неё, ради дочери, он возьмётся за ум.
Они уехали в самый дальний район области, где слыхом не слыхивали ни о каких наркотиках.
Игорю предложили место замдиректора местного Дома культуры по художественной части. Он уговорил Нату целиком посвятить себя дочери и мужу, уверяя, что сможет обеспечить их семью.
Игорь с энтузиазмом взялся за работу. Организовал из местных ребят музыкальную группу, собрал певуний-народниц в хор, который существовал раньше, но в связи с отъездом руководителя – распался. На огонёк в ДК потянулись и любители драматического искусства, и чтецы, даже фокусник отыскался среди весьма талантливого местного населения. И Игорь расцвёл на глазах: он снова почувствовал себя нужным, снова был на сцене, снова блистал.
Натали радовалась, глядя на мужа, не обращая внимание на то, как подозрительно горят его глаза. Она оправдывала это работой, желанием, как он с гордостью говорил, «возродить культуру в глубинке», считая это чуть ли ни своей миссией.
Но в один из вечеров вся эта идиллия закончилась. Игорь вернулся с работы в сильно возбуждённом состоянии, вёл себя очень подозрительно, ничего не объясняя Наталье. Он то выбегал на улицу, то бродил бесцельно по комнате. Ната смотрела на него обеспокоенными глазами, но задать вопрос, что случилось, побоялась.
Когда раздался стук в двери, Игорь кинул Наталье:
– Это ко мне!
И бросился на улицу. Вернулся минут через десять и, ничего не объясняя уселся за стол.
– Корми мужа, Наталья! – сказал он. – Я чертовски голоден.
И тут заплакала Иришка. Игорь скривился так, словно ему не просто неприятен этот плач, а он просто в бешенстве от него.
Наталья кинулась к дочери, вынула её из кроватки и прижала к себе, чтобы успокоить.
– Ничего она не может, безрукая! – почти до крика повысил голос Игорь. – Даже дочь успокоить не в состоянии!
Он отобрал Ирочку и широким шагом направился к печи, в которой потрескивали берёзовые поленья, распространяя тепло в комнате: за окнами стоял уже октябрь, и погода не баловала теплом.
Наталья сначала не поняла, что хочет муж, в растерянности глядя на него.
Игорь