Цветок цикория. Книга 1. Облачный бык. Оксана Демченко
я загнула указательный палец и продолжила перечислять, – на любом лугу свойски лезет в тесноту разнотравья. Иной раз питается, присосавшись к соседям: можно сказать живет их соками, а можно – сплетнями всего луга. При этом выглядит безобидным. Все верят, что годен для сказок. Такой цветок – особенная беспородь: никто про него лишнего не подумает и в то же время отметит с приязнью.
Все пальцы загнуты. Я перевела дух и вопросительно глянула на Якова. Он покивал и не ответил. Тишина меня обрадовала. Без болтовни удобнее смотреть по сторонам. Весна – замечательное время. В каждый новый день мир вступает обновленным. Перемены светлы. Сегодня я приметила: а ведь раскрылся полный лист! Лес еще пестрый, сочно-весенний, но это обман, на самом деле лес готов к лету. Листва теряет особенный оттенок младенчества, детства. Первый цвет листвы – тот, в котором она проклюнулась из почки, самый вычурный. А еще – пророческий! Клены в почках красны и коричневы, такими они станут снова, увядая. Березы золотисты в крохотных листьях и сережках… Летом лес не помнит пророчеств весны. Это и для людей верно, взрослея, мы перестаем верить в простые чудеса, окружающие нас. Не смотрим по сторонам, уж тем более не вглядываемся.
– Ничего плохого не сказала, но я обижен, – прошипел Яков, да с такой злостью! – Не желаю быть желтушником. Ни-за-что! Мергель вон – пиён иноземный. А я двуличный сорняк. Вот же вредная барышня! Кормил её салом, сказками и творогом, и все равно оказался сорняком.
Снежок фыркнул, Яков нахохлился пуще прежнего, записав коня в насмешники. До самого дома Мергеля мы доехали молча. И помощника Яков нанял, не спросив меня, нужен ли и годен ли: кинул монету деревенщине, шагавшему по обочине, указал место в шарабане, словно имеет право распоряжаться всем. У дома Мергеля разгружал привезенное опять молча. Я не мешала чудить. Мне нравилось: первый раз не я злюсь на налетчика, а совсем наоборот!
Мергель ждал нас у ворот. Сиял праздничным самоваром и даже на таракана не походил. Подал мне руку, повел в беседку. Мазнул взглядом по наемному мужику, и даже не поморщился, допуская чужого в сад.
Стоило ли наделяться, что оранжерея, которую Мергель обещал выстроить для пионов, готова? Я и не наделась, раз взяла с собой мерную ленту, листки и карандаш. Сверилась по солнцу, посмотрела почвы, спросила про грунтовые воды, придирчиво изучила деревья, которые могут позже вырасти и затенить… Принялась рисовать. Мергель трижды отказывался от готовой схемы оранжереи, рвал бумагу и яростно требовал «все по первому классу делать, как ентим Дюбам вековым и не снилося, ась?». Наконец, рисунок его устроил, и Яков с помощником занялись земляными работами.
Я взяла новый лист и письменно перечислила указания по уходу, прихлебывая чай: Мергель обещал его давным-давно и наконец изволил вспомнить об этом. Не иначе, у самого в горле сухо. За чаем Мергель блаженствовал, читая указания и требуя толковать их.