Резидент. Евгений Сухов
правда, это было… Вон из-под той пихты офицер вышел.
– Не рассмотрел, как он выглядел?
– Лицо не разглядел, но по званию майор был, это точно! Помню, подтянутый такой, высокий. Строевой офицер, их сразу видно!
Склонившись, Романцев внимательно осмотрел место преступления. Ни клочков бумаг, ни стреляных гильз, ничего такого, что могло бы помочь в расследовании. Но ведь что-то же должно быть!
– Что думаете о произошедшем, товарищ капитан? – спросил майор юстиции. – На бытовую ссору не очень-то похоже.
– А кто сказал, что это бытовая ссора?..
– Ну-у, версия такая возникла. Что-то не поделили, и вот…
– Думаю, что старший лейтенант Григоренко был убит диверсантом, проникшим в наш тыл, – уверенно произнес Тимофей. – Посмотрите… Один удар, и точно в сердце! Это не случайность, это их отличительная черта. Рука хорошо поставлена, таким приемам учат в диверсионной школе.
– Возможно, что так оно и есть. Он ведь был вашим другом? – В голосе прокурора прозвучало сочувствие.
– Все так, был…
– Будем работать сообща, мы – по своему ведомству, а вы – по линии военной контрразведки, может быть, что-то и удастся выяснить. Будем делиться информацией. Почему он пошел именно сюда, как вы думаете?
– Для меня это тоже большой вопрос, – озадаченно ответил Романцев. – Мы с Прохором должны были встретиться с час назад, но я его так и не дождался.
– Может, он где-то здесь живет?
– Нет. Квартировался рядом со штабом. Так удобнее. При нем были какие-то документы?
– Только его военный билет. Он у меня. Возьмите. – Прокурор расстегнул планшет и вытащил из него залитый кровью документ.
Какое-то время Тимофей держал его в пальцах. Кожу обжигало свежей кровью. Не удержавшись, он раскрыл билет. С фотографии на него смотрел Прохор Григоренко. Еще живой. Уголки губ слегка приподняты, словно он улыбался. В действительности таковым он был даже в самые серьезные минуты – некая особенность лицевых мышц, встречаемая у очень светлых людей. Аккуратно завернув в лист бумаги военный билет, Тимофей положил его в планшет. Нужно будет переправить его матери. Тяжелая останется память, но по-другому нельзя.
Перевернув Прохора на спину, капитан увидел в его стиснутых пальцах небольшой клочок бумаги. Держал он его крепко, буквально мертвой хваткой. И только когда Романцев коснулся его ладони, пальцы тотчас разомкнулись, будто Прохор знал, кому отдает свою добычу.
– Это клочок от военного билета диверсанта. Пятая страница… Видно, Григоренко каким-то образом понял, что имеет дело с врагом, и стал проверять у него документы. Удар ножом в грудь произошел неожиданно для Прохора и в тот самый момент, когда он перелистывал пятую страницу. Вот кусочек от нее и остался у него в пальцах, – заключил Романцев.
– Нужно дать описание билета с испорченной пятой страницей, может, патрульным удастся его отловить, – сказал молодой прокурор.
– Да. Это мы сделаем.
– Только