Аргентинец. Эльвира Валерьевна Барякина

      – Да не тряситесь вы так! Если поймают, дадим отступное. Они рынки громят знаете зачем? Красноармейцам жрать нечего, вот их и отправляют на «борьбу со спекуляцией». Они у баб провизию отбирают – тем и сыты. А рынок всё равно завтра будет работать, только цены вырастут.

      4

      Нина знала, что привела в дом опасного человека. Матвей Львович был ещё бо́льшим преступником, чем она: за такими людьми охотилась новая политическая полиция под названием «ЧК» – Губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией. По слухам, в её подвалах творились страшные вещи.

      В доме никого не было – Софья Карловна отправилась в церковь, а Жора с Еленой куда-то ушли, – но каждый шорох заставлял Нину вздрагивать. Тем не менее она старалась быть любезной хозяйкой: пригласила Фомина за стол, выложила перед ним сегодняшние покупки и поставила самовар, переживший нашествие большевиков.

      Матвей Львович оглядывал столовую с разбитыми посудными шкафами и пятнами на обоях, где раньше висели картины.

      – Стало быть, вас ограбили, но не выселили, – задумчиво произнёс он.

      – Мы в стороне от дороги живём, – отозвалась Нина. – Среди большевиков много пришлых, они не знают города и, наверное, забыли о нас.

      – На что вы живёте?

      Нина рассказала о своих винах. Матвей Львович пристально смотрел на неё: то ли одобрял, то ли втайне посмеивался над её коммерческими потугами.

      – Я хотел с вами о деле потолковать, – наконец произнёс он. – Нам нужен склад в городе. Сейчас без мешка даже старухи из дому не выходят: вдруг где хлеб или крупу дают? Так что самое время деньги зарабатывать. У вас в доме надёжные подвалы, а из окна весь откос просматривается… И ещё вам надо будет открыть кооператив – вроде для того, чтобы вскладчину с соседями закупать продовольствие и мануфактуру. Через это мы получим нужные бумаги от Нижегородского совдепа и сможем привозить в город товар.