Мое личное Чудовище. Елена Кутузова
смазалась, но одновременно я стала видеть четче.
Почти все предметы окружала окантовка. У мебели она выглядела, как светлая линия, словно на плохо обработанных в фотошопе коллажах. А вот вокруг розы клубился невесомый туман, напоминающий завитки сигаретного дыма. Тонкие полоски покачивались, сплетались в узоры, расходились… На чарующий танец можно было смотреть вечно, как на текущую воду или языки пламени.
А еще от них веяло опасностью!
Я взглянула на телефон, намереваясь еще раз позвонить подруге: вдруг что-то не учла, недоглядела, не поняла? Палец уже потянулся к кнопке, как экран засветился: звонил редактор.
Съемки прошли успешно, передача поставлена в вечерний эфир. А послезавтра меня ждала встреча с читателями.
Я хлопнула себя по лбу: как можно было забыть об этом мероприятии? Точно сошла с ума! Заверив редактора, что приду обязательно, в хорошем настроении и с боевым настроем, решила поспать. Все-таки вторые сутки на ногах, и они выдались нелегкими.
Тяжелые шторы создали полумрак. На стенах висели постеры – затейливые символы в темных рамах. Дизайнер все удивлялась моему решению повесить их в здесь, предлагая переместить в гостиную. Откуда ей было знать, что это – обереги, защищающие от призраков, демонов и прочей нечисти. В прошлом мне хватило одной встречи, чтобы судьба повернулась на сто восемьдесят градусов, окончательно испоганив жизнь. Иногда я до боли, до крика завидовала простым женщинам, толкающимся в маршрутках, бегающим по магазинам в поисках «красных ценников», чтобы купить продукты подешевле, и ругающих правительство. Они не видели того же, что и я. И могли нормально спать, прижавшись к храпящему мужу, не зная ни о его изменах, ни о мыслях, в которых жены занимали далеко не первую позицию.
Самой мне с кавалерами не везло. Попадались или «папины сыночки», ошалевшие от вседозволенности и не воспринимающие слово «нет», или карьеристы, желающие использовать меня как ступеньку к будущей «красивой жизни». И даже самодостаточным, на первый взгляд, мужчинам было что-то нужно, кроме меня самой: рекламы, пиара, ощущения власти и собственной крутости оттого, что смог, сумел подчинить эту «сильную женщину», которая на деле оказалась «обыкновенной бабой, мечтающей о мужике».
У некоторых хватало ума скрывать свои мысли. Но со мной это не прокатывало: рано или поздно приходили Сны. В них я бежала от чего-то жуткого, и не могла ускользнуть, а между могильных крестов струился туман. И из него потоком лились все чаяния моих мужчин.
Сперва я не верила, но раз за разом убеждалась, что это не плод воображения, не игры разума, не горячечный бред, потому что рано или поздно они все прокалывались, выпуская наружу сокровенное.
Эти сны заканчивались одинаково: под ногу попадал камень или ком земли, и я летела в пустоту, прямо в разверстую пасть свежевыкопанной могилы. Дна не достигала никогда, просыпалась с криком и в холодном поту, после чего кавалер отправлялся восвояси. Наверное, я мечтала, чтобы они возмутились, стали доказывать, что «не такие». Но в итоге