Земля надежды. Филиппа Грегори
через порог и скоро оказались у камина, где последние тлеющие угольки все еще бросали теплый отсвет. Там она откинулась назад, все еще крепко обхватив его руками, так чтобы видеть его лицо.
Она пришла в ужас. Восемь месяцев его отсутствия добавили ему седины на висках и мешки под глазами. Борода была все еще настоящего темно-каштанового цвета, но свалявшаяся и грязная, лицо в потеках грязи, лоб изборожден новыми морщинами. Он выглядел отчаянно уставшим. Он выглядел как дезертир.
– Что, было сражение? – спросила она, стараясь понять, что означал этот взгляд, исполненный немого страдания.
Он покачал головой, отпустил ее и упал в кресло у камина.
– Ничего стоящего упоминания, – сказал он горько. – Когда будут писать историю, события этих дней займут всего лишь одну строчку. Мы помчались как дураки, думая, что победим без драки. Мы выехали, как хор в одном из его маскарадов, – все показуха и притворство. Если начистоту, то мы могли бы взять с собой деревянные мечи и шлемы из раскрашенной бумаги.
Эстер молчала, пораженная яростью и горечью, звучавшей в его голосе.
– Ты был ранен?
Он отрицательно покачал головой:
– Нет, ранена только моя гордость.
Он замолчал.
– Да, моя гордость была глубоко ранена, – поправился он.
Она не знала, о чем спрашивать его дальше. Она повернулась и добавила в огонь растопки, тоненьких прутиков и сломанных веточек яблонь. Угля в Лондоне не хватало, и Традесканты обходились тем, что давала их земля.
Он наклонился вперед к пламени, будто промерз до костей.
– С самого начала это все было похоже на маскарад, – сказал он таким тоном, как будто только сейчас наконец узнал правду о короле. – Как будто все мы должны были участвовать в очаровательном спектакле по чьему-то сценарию. Угрозы парламента, расставание с королевой, когда он мчался верхом на коне по утесам, махая вслед ее кораблю и плача, потом путешествие на север за победой. Все это было маскарадом в красивых костюмах. Но когда для короля подошло время реально сразиться с врагами…
Он замолчал.
– Что случилось?
Эстер встала на колени перед камином и не отрывала глаз от огня, боясь прервать его рассказ.
– Массовка не явилась, – кисло произнес Джон. – Не сработал механизм, который должен был обеспечить явление Юпитера, спускающегося сверху, или Нептуна, поднимающегося из пучины морской. Все пошло не так. Мы ведь ожидали, что ворота Гулля распахнутся и из них выйдет губернатор, преподнесет королю золотой ключ на бархатной подушечке и прочитает стишок, что-нибудь из Бена Джонсона. Ворота и на самом деле отворились, но из них вышли солдаты и открыли огонь… они стреляли и перезаряжали… стреляли… перезаряжали… – как артисты балета. Но танцевали они не наш танец. Они играли свои роли по другому сценарию. И… и…
Он снова замолчал.
– И я не знаю, чем закончится эта пьеса.
– А что король? – спросила она робким шепотом.
– Король