Королевский лес. Роман об Англии. Эдвард Резерфорд
останется в жилом помещении. И во избежание недопонимания ситуации он после вечерней трапезы собрал всех в амбаре и, прочтя несколько молитв, закончил небольшой проповедью.
Такой холодной ночью в преддверии Рождества, сказал он, коль скоро они, подобно Святому семейству, обрели убежище в скромном амбаре, он желает напомнить, что каждому отведено положенное и почетное место в Божественном замысле. Две категории монахов в аббатстве подобны Марии и Марфе. Возможно, набожной Марии выпала лучшая доля, как монахам. Но Марфа, верная труженица, была тоже нужна. Ибо как удалось бы аббатству вести молитвенную жизнь без тяжкого труда послушников? И разве они не нуждаются в помощи, которую оказывают добрые крестьяне, живущие вне религиозного ордена? Конечно нуждаются. И разве последний из всех, добрый крестьянин Том, не нуждается в поддержке жены, которая еще скромнее, но в равной мере любима Богом?
– Вас может удивить, – сказал он, – что этой женщине дозволили остаться здесь на ночь. Ибо правило аббата не подлежит нарушению. Никаких женщин на Большой монастырской территории. – Он обвел собравшихся суровым взглядом. – Но, – продолжил он, – наш Господь призывает нас также проявлять милосердие. Разве сам Он не спас от побивания камнями женщину, уличенную в измене? И потому, опираясь на власть, данную мне аббатом, мы разрешаем этой доброй женщине провести здесь эту ужасную ночь и получить убежище от бури. – Сказав это, он благословил их и удалился.
Когда на следующий день пурга ничуть не утихла – порой, когда брат Адам отворял дверь, она чуть не сбивала его с ног, – бедная женщина чрезвычайно разволновалась за детей. Но Фурзи заверил его, что сестра и другие селяне о них позаботятся, и брат Адам запретил женщине уходить. И вот таким образом она осталась на ферме рядом с жаровней, дававшей тепло, и Томом, работавшим над повозкой, тогда как брат Адам трижды в день устраивал для всех простые молебны.
Как же ей не терпелось вернуться домой! Старшая дочь присмотрит за младшими детьми, но все они будут думать, что с ней что-то стряслось. А главное – Люк.
Что он будет делать? Не дождавшись ее вечером, он задаст себе вопрос, где она. Предпримет ли он попытку осмотреть дом? Вдруг его увидят дети? Весь день она в тревоге ждала, когда уляжется буря.
Делать тут было особо нечего. Брат Адам приходил постоянно, и она обнаружила, что наблюдает за ним с интересом. Она заметила, что послушники считают его сухарем. Том, поведя плечами, сказал лишь одно: «Холодный, как рыба». Но Том никогда не бывал высокого мнения о людях, которые не принадлежали Нью-Форесту.
Монах, безусловно, явился из другого мира. Однако, вспоминая, как он вывел ее из пурги, она не считала его холодным. Впрочем, Мэри молчала. Когда он вел их на молитву в полумрак огромного амбара, его мягкий голос так полнился спокойной убежденностью, что она была впечатлена. Она полагала, что он наверняка гораздо умнее простолюдинок вроде нее, но, вероятно, где-то в глубине слабый голосок говорил ей, что и она может читать, писать и знать все, что ведомо ему. Но если и так,