Отражение. Алекс Д
встречу вы возьмете ее с собой? И у вас убавиться проблем. И девушка развлечется.
– Боюсь, она заскучает на наших переговорах. Это ни к чему.
– Бросьте, Эванс. Если вы взяли девушку с собой, значит, она ваша коллега. Постоянной любовницы у вас нет, жены тоже. Я проверил.
– Вы правы, – усмехнулся Макс, – Ни жены, ни любовницы. Но та, о которой я говорю, никогда не работала в нашем холдинге.
– И кто же она?
– Моя сестра. Вы должны знать и о ней тоже, раз узнали об отсутствии жены и любовницы.
– О...., – разочаровано протянул Старостов, – конечно, семейные связи – это замечательно, трогательно. Но сложно представить вас в роли заботливого брата.
– Мне тоже, – кивнул Эванс, в глазах мелькнула сталь. Игорь Старостов снова насторожился.
– Что ж, мое предложение меняется, – в глазах мужчины появилось непонятное выражение. Я приглашаю вас и вашу сестру завтра на вечеринку в приват клуб «Мэри». Стиль одежды вечерний, пропуска доставят утром.
– С удовольствием будем, – после непродолжительной паузы, ответил Макс.
Мужчины разошлись, пожав друг другу руки. Вся охрана Старостова вышла вместе с ним. Зал ресторана резко опустел. Макс встал, напряженные скулы заострились. Итог встречи получился не таким, как он планировал.
Но впереди Эванса ждал еще один неприятный сюрприз. Анжелики в номере не оказалось. Она не оставила записку, не прислала сообщение, и телефон с собой не взяла.
***
Лика, не отрываясь, смотрела на выцветшую фотографию на памятнике Софии. Она несколько часов потратила на уборку травы, которой заросла могила женщины, заменившей ей мать. Конечно, первым Анжелика навестила отца, он покоился чуть дальше. Принесла свежие цветы. Просила прощения, что не была так долго. Рассказывала о наболевшем.
Она не заметила, как день плавно перешел в вечер. Небо розовело на горизонте, но до сумерек еще далеко. Лика стояла прямо, лишь слегка склонив голову.
Она смотрела на нее. Глаза в глаза. Наедине. Полная тишина.
И вопросы, ответов на которые нет и не будет.
Нежность, доброта, тихий печальный голос, пшеничные волосы и синие усталые глаза. Такой София осталась в памяти Анжелики. Улыбалась редко, но когда подобное чудо случалось, лицо женщины преображалось, светилось изнутри, молодело на десятки лет. Необыкновенной, загадочной, тихой и удивительно чуткой была София. Была. И когда она была, Анжелика тоже была … счастлива. Единственная мать, которую она знала и помнила. Единственная беззаветно и искренне любящая ее.
Несколько счастливых лет, под забытой заросшей могилой.
– Прости, я так давно не приходила, – в сотый раз повторила Анжелика. Странно, но легче не становилось. И уже не станет. Лика закрыла глаза. Крепко, зажмурила. Закусила губу, почувствовав острую, разрастающуюся боль в груди. Почему? Почему люди могут закрыть свое сердце, похоронить воспоминания и живут дальше? А она не может. Не умеет. Не способна научится. Печаль и одиночество – вот, что она чувствовала постоянно,