Кофе на утреннем небе. Ринат Валиуллин
можно быстрее закончить с уборкой и уйти с глаз долой».
– Можешь так замереть?» – оборвал рассказ на этой реплике ветер, ворвавшийся в комнату, выдавив окно, сбросил со стола несколько чистых листов. Те некоторое время парили в воздухе, затем их остановил пол. Максим замер на мгновение, потом встал, чтобы выгнать ветер, но того уже и след простыл. Он не стал закрывать окно.
Время не жалело людей. Воскресенье прошло. Понедельник наступил. Самолётик не попал в цель, в мусорное ведро. Я встал и со второй попытки отправил бумажный корабль по имени А4 в утиль. Старая накладная с дебетом и кредитом, с налогами и подписями. Жизнь проходит за оформлением бумажек с цифрами прибыли и расходов, ни чувств, ни эмоций. Накладная, наложи и расхлебывай. Открыл окно, где духоту моего кабинета уже ждал свежий воздух. Он знал, как соблазнять девушек. В руках у него трепыхался букет белых цветов яблони, что росла под окном. Окно выходило во дворик университета. Там стоял студенческий щебет, было время перерыва между парами, если не сказать обрыв, в который с радостью проваливались все: и студенты, и преподаватели, пробел между слов, пробел во мгле тяжёлого бремени знаний, луч света, глоток кислорода, улыбка кофе. Окна мне не хватило, и я спустился вниз, в объятия весны. К тюльпанам, астрам, гладиолусам и другим цветам, среди которых доминировали нарциссы. В цветнике приятно было оказаться в любую погоду, в окружении юных женщин настроение поднималось до солнечного. Я устроился на скамейке, спрятавшись за солнцезащитными очками, и бродил в своих кулуарах мыслей, всё ещё переваривая утренний кофе, который я оставил на столе, не притронувшись. Потому что кухня сегодня не баловала хорошей погодой. Что-то нашло на жену ещё вечером:
– Где же ты был?
– На совещании. Голодный, как собака.
– Макароны будешь?
– Ты же знаешь, как я не люблю их.
– Вот и я с некоторых пор разлюбила лапшу, – нашло и не сходило до самого утра.
Я не стал с ней спорить и доказывать, что совещание действительно было, точнее, день рождения Кати и мы коллективно её поздравили. Мне казалось, что к утру жену отпустит, что в ней проснётся здравый смысл или хотя бы безумная любовь, но нет. Жену ко мне не отпустили:
– Кофе сваришь?
– У меня нет никакого настроения варить тебе кофе.
– Разве это так сложно?
– Сложно. Ты же видишь, какие мы разные… сегодня, – надавила она на мои перепонки.
– Может, тогда нам стоит развестись… на один день?
– А если мне понравится?
– Чёрт, дай сюда кофеварку.
Отобрав у неё посуду, я зажёг огонь, тем самым пытаясь погасить себя. Огонь действительно успокаивал.
– Долго так будешь на него смотреть? – поняла, что перегнула палку жена.
– Пока не погаснет.
– Огонь?
– Злость. Я прихожу к выводу, что вредно быть человеком.
– Понятно, если ты собрался философствовать, то мне некогда, на работу опаздываю, – оставила