Культуры городов. Шарон Зукин
и этнической принадлежностью; их рецепт таков: одна часть корпоративной торговли образами, две части притязаний на групповую самоидентификацию; свою силу они получают, добавляя к автобиографии чувство превосходства, – выразительная эстетика приводится в соответствие с общим образом жизни. Таков ландшафт символической экономики, который я попытаюсь описать в следующих главах на примерах, весьма далеких друг от друга как социально, так и географически: Диснейленд, Массачусетский музей современного искусства, арт-сообщества Нью-Йорка, Таймс-сквер, рестораны Нью-Йорка, торговые улицы в гетто, подобные 125-й улице в Гарлеме. Вот мои источники; это мой «город».
Как мы привязываем наш личный опыт нахождения в общественных пространствах к идеологии и риторике публичной культуры?
На улицах простонародная культура безвластных предлагает ниши для экономического обмена и риторику социального оживления. В других общественных местах – на больших площадях, набережных, торговых улицах, преображенных БИРРами, – иной ландшафт либо вбирает в себя народную культуру, либо противостоит ей с помощью собственных образов идентичности и желаний. Из-за страха, что дистанция между «нами» и «ними», между охранниками порядка и преступниками, между элитами и этническими меньшинствами сократится, культура приобретает значение ключевого инструмента восстановления порядка. Силы порядка вовсю используют военную риторику. «Мы будем биться за каждый дом, – заявил комиссар полиции Нью-Йорка в своей речи при вступлении в должность в 1992 году. – Мы будем биться за каждую улицу, за каждый район. И мы победим». Этот, достойный Черчилля, призыв перекликается с выступлением журналиста правого толка Патрика Баханана на Национальном съезде Республиканской партии в Хьюстоне в 1992 году, в котором он без обиняков определил суть культурного конфликта: «Как наши парни [из Национальной гвардии] квартал за кварталом взяли под свой контроль улицы Лос-Анджелеса, так и мы, друзья, должны вернуть под свой контроль наши города, нашу культуру, нашу страну».
Но чей город? – вопрошаю я. Чья это культура?
2. Уроки Диснеймира
Диснейленд и Диснеймир[16] – наиболее значимые общественные пространства конца XX века[17]. Они стоят выше этнических, классовых и региональных идентичностей, предлагая общенациональную общественную культуру, основанную на эстетизации различий и управлении страхом. Компания Диснея – это новатор глобального масштаба в области символической экономики технологий и развлечений; кроме того, компания оказывает огромное влияние на символическую экономику Анахейма и Орландо – мест, где расположены парки. От Диснеймира нигде не укрыться, это alter ego и коллективная фантазия американского общества, источник многих наших мифов и нашей самооценки.
Одна из причин успеха «Компании Диснея» в создании вовлекающего публичного пространства состоит
Disneyworld, официальное название – Всемирный центр отдыха Уолта Диснея. Расположен в Орландо, штат Флорида, США. В русскоязычном варианте встречается транслитерация «Диснейуорлд» или перевод «Мир Диснея», но для данного текста более подходящим мы сочли название «Диснеймир». –
Я много писала о Диснейленде и Диснеймире, рассматривая эти пространства как примеры архетипичного ландшафта власти (Zukin 1991) и думала, что закрыла для себя эту тему. Я хотела ее закрыть. Но вскоре обнаружила, что тематические парки у всех на устах. На каждой антропологической конференции по крайней мере пять ученых предлагали критический разбор деятельности Компании Диснея в этом направлении. Деловая пресса хором предвещала Евродиснею успех. Меня попросили написать отзывы на обложки двух новых книг: в одной все устройство Диснеймира рассматривалось до мельчайших подробностей, во второй понятие «тематический парк» использовалось как троп для понимания культурного подтекста городского планирования. В довершение ко всему наш университетский профсоюз организовал групповую поездку в Диснеймир. Так что закрыть тему не получилось. В основу этой главы лег мой доклад на конференции «Пространство столкновения: идентичность и место в гуманитарных науках», организованной Марком Бланкардом в рамках программы «Критическая теория в Калифорнийском университете» в Дэвисе в 1992 году. Для этой книги я расширила доклад и дополнила его новым материалом, сделав акцент на росте Орландо и поступательном развитии Компании Диснея.