Идущая. Филологический анализ одного психического расстройства. Мария Капшина
хлопать глазами и кивать головой.
– Ну дела, – только и протянул он, дослушав до конца. – Ну ты и влипла! – сочувственно сообщил он Реане. – Одержимость это тебе не насморк, – назидательно изрёк он, – и если Реда пока спит, то на кой пес её будить! Скорей уж наоборот, колыбельную петь.
– С моим слухом только петь, – хмыкнула Реана. – А фокус в том, что я поручиться ни за что не могу: уж если моя дурацкая утренняя выходка – колдовское действо, то мне даже моргать противопоказано, мало ли, что в следующий раз колдовством окажется! Это ж, выходит, по дурости колдую! Если б я хоть чуть опытнее была, знала бы, как колдовать – вернее, как не надо делать…
– Ты чего это? – спросил вдруг Ликт. Реана удивленно посмотрела на него. Ликт обращался к Раиру. – Никак сказать что-то умное хочешь?
Вопрос был очень своевременным: Раир сидел с лицом Ньютона, которому на голову только что свалилась очередная антоновка.
– Хочу. Но не сейчас, – зловредно улыбнулся Раир. – Все вопросы утром.
– Почему? – вразнобой заныли Ликт и Реана.
– Потому что иногда надо ещё и спать, – изрек Раир. – А если вы сейчас прямо не заснете, то потом и пытаться будет поздно: через два с половиной часа я разбужу первую жертву (он покосился на Реану), а оставшийся будет сидеть караулить под утро. А сонные рожи нам завтра ни к чему: нужно поторапливаться, пока ещё есть время. Всё, спать! Живо! – скомандовал он, так что Ликту и Реане волей-неволей пришлось послушаться. Тем более, что спать им давно уже хотелось, хотя любопытство ещё минут десять не давало уснуть.
Раир, выполнив свою угрозу относительно безжалостной побудки, заснул сам и прекрасно успел выспаться, хотя снова открыл глаза ещё за час до рассвета. Было совсем темно: на равномерно черном небе ни следа лунно-звездной иллюминации, и, даже привыкнув к темноте, глаза Лаолийца едва-едва различали очертания деревьев на склоне. Костер чуть теплился, и его красноватого света как раз доставало, чтобы разглядеть отчаянно клюющего носом Ликта и свернувшуюся калачиком Реану. Решив, что спать лежа Ликту будет удобнее, Раир сообщил ему эту гениальную мысль. Не похоже было, чтобы тот что-то толком понял, но улёгся и заснул мгновенно.
Раир сидел неподвижно, смотрел, слушал и думал. Всё-таки это безумие. Чистейшей воды. Его подопечным, разумеется, план этот – научить Реану магии – не покажется слишком фантастичным. А здесь повторяется та же дилемма, что и с фехтованием. Учить её магии – значит будить чужие воспоминания, просто потому, что «вспоминать» девочке будет легче, чем начинать учиться с нуля. И воспоминания эти она опять не сможет отличить от своих, как не может сейчас отличить от своих чужие умения: от знания языков до способностей к фехтованию. Будить то, что с самого начала ставил целью уничтожить… И невозможно представить, что будет. Скорее всего, это действительно будет похоже на одержимость. Можно ли надеяться, что девочка победит Реду? – Вот потому-то