Возвращение в Пустов. Андрей Кокоулин
это никуда не годится. Ни плана, ни апостолов. Куда ты катишься? Это, друг мой, получается, в твоем неприглядном лице прибыло в Пустов вырождение идеи. А где боевой задор? Где исступление? Где румянец? Где люди с твоим именем на устах?
– Тебе же проще.
– Это как посмотреть. За тобой теперь придется приглядывать в оба глаза.
Шумер отступил от столика.
– Моя квартира цела?
– Разумеется! Полы вымыты, герань полита. Шучу.
Мужчина поднял тарелку на уровень глаз. Взгляд его из-за нагромождения пельменей был лукав.
– Уже уходишь? – спросил он.
– А что?
– Смотри, как могу!
Мужчина наклонил тарелку и раскрыл рот. Сметана, вода из-под пельменей, сами пельмени плеснули ему в лицо, брызнули на шею и ворот рубашки, пролились вниз потоком, оставляя мокрые пятна на дорогом костюме.
Всего два пельменя успели попасть по назначению – в глотку.
– Зачем? – спросил Шумер, глядя на застывший на носке кожаной туфли кружок теста.
Выкидыш мяса потерялся где-то на полу.
– Потому что могу! – мужчина прожевал пельмени и захохотал, вытирая нос и губы рукавом. – Представляешь? – Он раскинул руки. – Могу! И хочется!
– Счастливо оставаться.
Шумер толкнул двери. Небритая личность снаружи преградила ему путь, на носках заглядывая за спину.
– Этот там? – прохрипела она.
– Там, – кивнул Шумер.
– Вот урод.
Личность, сплюнув, полезла через ограду к липам и угрюмым собутыльникам, но, зависнув в интересном положении, обернулась.
– Слышь, а у тебя деньги есть? – спросила она Шумера.
– Нет.
– И ты – урод, – констатировала личность и шлепнулась по ту сторону ограды. – Здесь без денег – никуда, запомни.
– Я знаю, – сказал Шумер.
Под бдительным взглядом милиционера он пронзил вокзальное помещение насквозь и вышел в город. У широкого тротуара стояли автомобили-такси. Через площадь пестрел журналами киоск печатной продукции. Рядом с ним, как произведение авангардного искусства, тянула вверх и заплетала там, вверху, стальные стойки автобусная остановка. Тут же на рекламном щите Киркоров приглашал на свой концерт в местном ДК.
Шумер вздохнул по отсутствию денег. Без них, конечно, никуда. Но можно ведь и пешком? В ответ на собственный, не высказанный вслух вопрос он пересек площадь наискосок и пошел, забирая влево, дальше, по разбитой асфальтовой дорожке мимо общежития, мимо ларька, распространяющего запах свежей выпечки, мимо длинного бетонного забора, охраняющего груды кирпичей и остов недостроенного здания.
Здесь часто ходили.
Шумер шагал и считал окурки, бумажки и фантики, лежащие по сторонам дорожки. Затем нашел пакет и стал прибирать мусор в него. Сгибался и разгибался, скидывая в полиэтиленовое нутро пивные крышки, обертки, горелые спички, наклейки, кофейные стаканчики, скомканные мини-упаковки сока, салфетки и даже собачье дерьмо.
Его никто не видел. Он делал это для себя.
Очистив