К дзену на шпильках. Как создать новую жизнь и дело мечты с нуля. Елизавета Бабанова
мы начали тепло знакомиться. Потом все вместе убрали обеденный стол и перешли в гостиную.
Я спросила:
– У вас кто-то играет?
– Мы иногда балуемся, – пошутила Джэнет, а Наоми села и сыграла «Собачий вальс».
– Можно? – спросила я.
– Ты играешь? Конечно, сыграй нам что-нибудь, – с энтузиазмом воскликнули они.
Я сыграла мой любимый вальс до минор Шопена. В некоторых местах я сбилась, но, когда закончила, они хлопали так, как будто ошибок и не было. Так моей игре радовались только бабушка с дедушкой. Мне кажется, именно Шопен открыл наши сердца друг другу. Я перевела взгляд и увидела стеллаж, на котором от пола до потолка были сотни аудиодисков.
– А что вы слушаете? – спросила я.
– А это Лэррина коллекция классической музыки, – ответила Джэнет.
Это была какая-то другая реальность. Лэрри поставил Баха, и мы присели на диваны. Они задавали мне много вопросов – о моей семье, городе, культуре, учебе и образе жизни. И с удовольствием рассказывали про себя. Что они любят, что читают, что смотрят. Мне было так с ними интересно, что, когда пришло время спать и их дети начали укладываться, я попросила Джэнет еще немного пообщаться.
За три месяца жизни в семье Ли́сы я страшно изголодалась по человеческому общению и поняла это, только оказавшись здесь. Пошел легкий дождь, стрелки часов пересекли отметку полночь, а мы все говорили, говорили. Все, что рассказывала мне Джэнет, было так интересно, и каждая минута общения наполняла меня, как дождь истосковавшиеся по воде растения пустыни.
В час ночи Джэнет заговорщически подмигнула мне и испарилась на кухню, а когда вернулась, в ее руках были две пиалы с мороженым. Самым вкусным мороженым моей жизни. Мы продолжили разговор, и, только когда увидели, что на часах 3 ночи, Джэнет предложила лечь спать, чтобы продолжить общение завтра.
На следующий день я проснулась выспавшейся и невероятно счастливой. Я услышала звуки симфонии и щебетание Джэнет на кухне. Я умылась, вышла и увидела их с Найоми.
– Доброе утро! – радостно воскликнули они.
Ничего, кроме вялого «привет» от Ли́сы я никогда не слышала.
– Доброе утро! – ответила я. – А где Лэрри и Шейн?
– Они катаются на велосипедах, это у них такое специальное время для father/son bonding[10], – снова подмигнула мне Джэнет. – Ну как у нас вчера с тобой. А мы с Наоми готовим завтрак.
– Ммм, а я могу вам помочь?
– Давай, – ответила Джэнет и дала мне яйца и большую миску с венчиком.
– А что мы делаем?
– Французские тосты!
Это был лучший американский завтрак. За ним мы продолжили душевное общение. Джэнет рассказывала мне истории жизни их семьи, политическое устройство системы США, поделилась взглядами на экономику. Мне все было интересно, и я продолжала задавать десятки вопросов.
Они спросили у меня, где я была, кроме Чино.
– Только в Санта-Монике и проездом в Голливуде, – ответила я.
– А
Время, которое один из родителей проводит с одним ребенком. Мама/сын или дочь и Папа/сын или дочь.