Русь. Другая история. Михаил Голденков
берсеркерами – кланом, носяшим медвежьи шкуры, рогатые шлемы и пьющим отвар из мухомора, чтобы неистовствовать в бою, то у русинских славян аналогичным кланом был клан волколаков (волатов), оставшийся в наследство от невров. Впрочем, и у берсеркеров были свои ульфы (волки) – те, которые отдавали предпочтение тотему волка, а не медведя. Видимо, школа волколаков-лютичей была даже более популярна среди бойцовских кланов Балтики, и в Норвегии и Швеции отдавали предпочтение именно лютичам. Даже на древних скандинавских изображениях воины-берсеркеры в рогатых ритуальных шлемах имитируют именно мягкую походку волка.
Лютичи-волколаки перевоплощались в волков для отпугивания не духов, а врагов. Одевая волчьи шкуры и маски, лютичи мягко ступали по земле, идя по лесу друг за другом гуськом, делали пружинистые прыжки и резкие повороты. Все эти движения лютичи-волколаки исполняли и во время ритуальных танцев. В бой волколаки шли с диким воем и рычанием, словно волки, набрасываясь на врагов. Именно так греческий летописец – очевидец долгой и трудной битвы описал в 971 г. атаку русов на армию Византии в болгарском Доростеле, где одним из конунгов русов был легендарный киевский князь Святослав, точнее, Сфендислейв. Несмотря на то, что сражение 971 г. Карамзин описывает как почти победное, греки более точно и правильно описали противостояние русской и византийской армий. До Киева информации о битве дошла в основном благодаря Свенельду, воеводе Сфендислсйва. Свенельд был не просто знатным киевским воеводой, но и скальдом. Он, естественно, в соответствии со скальдическим искусством приукрасил достижения Святослава-Сфендислейва, хотя упрекнуть русов в отсутствии отваги было невозможно даже врагам. Русы понесли более тяжелые потери (больше половины убитых и пленных – более 20 000), чем греки, тем не менее, византийцы были рады заключить мирный договор с северянами и отпустить их подальше от границ Империи: бросаясь на закованных в доспехи и кольчуги византийских всадников, пешие русы, босые и голые по пояс, защищаясь лишь огромными щитами, выказывали такое мужество и азарт, что лучшая в Европе армия X в. предпочла больше не искушать судьбу.
Во время путешествия Святого Адальберта в Пруссию, где этот пражский святой весной 997 г., несмотря на угрозы, пытался крестить западных балтов (пруссов), миссионеры встретились с лютичами. Эго были люди с «псовыми масками на головах» и палицами в руках. Они были настроены агрессивно и велели христианам уносить ноги и не продвигаться в глубь их страны. На этом примере из «Жития Святого Адальберта» прекрасно видно, что лютичи – это не только славянский клан бойцов, а балтийская школа воинов, украшавших свои головы волчьими (но не псовыми, как пишут польско-чешские миссионеры) масками. В сельской местности Швеции по сей день кое-где можно видеть наследие лютичей-берсеркеров: во время деревенских праздников парни вымазывают лицо черной краской и совершают пружинистые прыжки и резкие повороты, повторяя сквозь века движения берсеркеров и лютичей, учеников