Никогда не заговаривайте с неизвестными. Анна Малышева
пока работать – пусть тогда учится! Я мечтала, что ты все поймешь, постараешься ради меня… Дура старая…
Иван сидел на краю постели, сжав щеки кулаками и смотрел себе под ноги. Сердце билось тяжело и яростно. Он старался не слушать.
– И вот теперь приходила милиция… – проговорила мать. – Что-то они говорили… Про твою машину. Спрашивали, где ты. Я не знала.
– Мам, про этого, с телевидения, правда? – прервал ее Иван.
– Да. Мне этого сразу не сказали. Я сама узнала, у нашего участкового. Мы же с ним знакомы… Еще с тех пор, как ты с той компанией водился. Помнишь Дмитрия Александровича?
Иван фыркнул:
– Все тот же?
– Все тот же. Он уже на пенсию скоро уйдет. Сперва ничего мне не хотел говорить, потом рассказал. И тут ты звонишь из Эмиратов. Ванечка, но это же не ты сделал?
– Не я, мам.
Мать обняла его за плечи:
– Я знала, что не ты. Я и Дмитрию Александровичу так сказала.
– А он?
– Ничего не ответил… Просил только, чтобы я тебя нашла и к нему направила. Пойдешь к нему? Он хороший человек, разберется обязательно!
– Я пойду.
– Вот и правильно! – обрадовалась мать. – Если не ты – чего бояться?
– Все равно неприятно.
– Конечно, но что делать? Ванечка, а как же это с машиной вышло? Скажешь?
Иван махнул рукой:
– Да нечего говорить! У меня угнали машину. Как раз перед тем, как в Эмираты ехать. Кто-то воспользовался ею для убийства. Но это был не я!
– И тем более нечего милиции бояться! – Мать совсем просветлела лицом. – Если ты был в Эмиратах – как ты мог такое сделать?
– Действительно, – кивнул Иван. – Так что не переживай, мам.
– Ванюш, все-таки покушаешь? – Мать гладила его по плечу. – Голодный ведь.
– А ты дубленку примеришь?
Мать легко, как молодая, спрыгнула с постели и побежала в коридор. Принесла в комнату пакет, развернула его:
– Ой, какая прелесть! И цвет симпатичный!
– Да ты померь, может, плохо, – несколько самодовольно отмахнулся сын.
Мать надела обновку, застегнула пуговицы, покрутилась посреди комнаты:
– Замечательно!
– Ну вот, и носи на здоровье, – кивнул он. – Будет тебе тепло.
Она подошла, прижалась лбом к его макушке, прошептала:
– Ты же хороший у меня! Добрый!
– Да ладно, мам, – он старался не улыбаться. – Все будет нормально.
Он не собирался навещать участкового в то же утро, но теперь пошел. Мать что-то в нем разбередила, и ему хотелось скорее покончить с этой историей. Пусть хотя бы она успокоится, а что делать дальше – он сам решит. Дорога в отделение была ему знакома – ноги сами шли. Парень шел и усмехался: «Надо было хоть водки купить, выпили бы, вспомнили былое…»
Участковый был на месте, ждать его не пришлось. Иван стукнул в дверь, вошел:
– Ждали? Это я, Дмитрий Александрович. Лаврушин Ваня.
– Лаврушин?
Участковый разогнал рукой