Чёрные повязки. Дарья Мортем
Энитас подмигнул. Кеннет цокнул языком, но улыбка выдавала его мнение с головой.
– Раз вы считаете, что спасение моей жизни стоит пару бутылок бухла, то я даже рад, – избитый улыбнулся, из-за чего из губы опять потекла кровь. Амия молча отметила, что ему следует быть аккуратней.
Парень резко встал с лавочки, и в его глазах на пару мгновений потемнело. Он огляделся по сторонам и понял, что совершенно не знает этот парк. Он ухмыльнулся краем губ.
– Ни разу не был в этом парке, – вслух озвучил свои мысли пострадавший.
– Ты вообще рокемский? – прыснул смехом Энитас. – Или впервые из дома вышел?
– Просто нет времени на ерунду, типа прогулок, – парень вытер кровь с подбородка тыльной стороной ладони. Кеннет недоверчиво посмотрел на него, незаметно подходя ближе к Филенну. Тот кинул на Окунума понимающий взгляд, но почти сразу перевёл его обратно на старшего.
– Тебя как зовут хотя бы, чудик? – Амия настороженно изогнула бровь и попыталась заглянуть в глаза незнакомца.
– Дэрис Тивус. Может, слышали, – гордо вздёрнув голову, ответил парень.
Невольно, Энитас сделал шаг назад от Дэриса. Он более, чем прекрасно знал это имя, но связаться с этим человеком уж точно не собирался. Кеннет бросил непонятливый взгляд на друга и нахмурился; раз Филенн не доверяет этому типу, то и Окунум не будет.
Тивус был известен в Рокем в довольно узких кругах. Если говорить точнее, то его знали практически все, но вот СМИ делали вид, то такого человека вовсе не существует. У него были серьёзные проблемы с законом, и не потому что он убил кого-то, или состоял в какой-нибудь банде. Всё было намного проще.
Дэрис действовал в соответствии с законом, но власти так отнюдь не считали. Точнее, они не считали третью статью конституции чем-то правдивым, пусть и всем своим видом отрицали это. Тивус часто проводил, санкционированные с властью, митинги, после чего всё равно сидел в СИЗО по десять-пятнадцать суток. На абсолютно незаконных основаниях, как он правильно считал.
У него было чертовски мало единомышленников, которым не было страшно выходить на улицы вместе с ним. Поэтому такие акции протеста, чаще всего, состояли из него самого и ещё трёх-четырёх человек, не больше. Никто не хотел связываться с оппозиционером, потому что у всех и так маленькие зарплаты. Из-за участия в подобных мероприятиях ещё и ставят на учёт в полицию, чего никому не хотелось.
Филенн опустил глаза, и ему вновь захотелось закурить. Но, увы, сигареты закончились, а возможность купить новую пачку предвидится только завтра – сейчас на смене в магазине незнакомый вредный продавец, который послушно следовал всем законам и моральным принципам.
– Ребята, пойдём отсюда, – пробурчал Энитас своим друзьям и развернулся, собираясь уходить. Ему не хотелось, чтобы их видели рядом с Дэрисом: даже это уже считалось чем-то, выходящим вон из ряда.
– Ты ведь согласен с тем, что я делаю, так