Проектирование социальных систем. Людологическое эссе. Р. П. Чернов
Такова природа человека. Любая мысль, которая схватывает интерес в человеке, купирует его на себя, соотносится в нем с достаточной степенью подобности и встречности, приобретает для него желательность для реализации. И это весьма важно, так как бытие в возможности становится целевой причиной только тогда, когда бытие в возможности становится содержанием мыслительной деятельности индивидуума, соответствует его интересам, уровню действенного содержания встречности и подобия. Этот важный аспект у Платона является первоисточником Бога. Чистые эйдосы бытия «хранятся» и принадлежат Богу, а люди способны лишь видеть их воплощения, и сами в той или иной степени пытаться их реализовать, например, путем искусства скульптуры. В целом же бытие в возможности первоисточника и бытие в возможности целевой причины любого другого участника необходимо различаются в объеме как большее к меньшему. При этом сам первоисточник в своей предельности анализа является так же человеком, даже если не является собственником бытия в возможности. Мир работы с социальными системами – это мир работы с продуктами жизнедеятельности, как бы ни хотелось допустить обратное (теологическая концепция происхождения государства, например). Христос, как раз и являлся тем человеком, который был первоисточником бытия в возможности, которое в дальнейшем составило целевую причину христианства, сначала для его учеников, затем для Организации в целом. Целевая причина бытия имеет так же еще один признак. Она есть предтеча действия. Если само по себе бытие в возможности может быть законсервировано на достаточно продолжительный срок без ущерба для своего содержания – например, рукопись которая вполне устраивает автора (труды Аристотеля пролежали 150 лет в подвале), то целевая причина, как бытие в возможности, прошедшее путь от первоисточника к воспринимающему, составляет необходимость деяния. Мысль запускает процессы. Здесь лежит принципиальная методологическая разница в технике приобщения к области бытия в возможности. Само по себе написание и само по себе письмо является формой структурирования бытия в возможности относительно способности к его познанию со стороны третьих лиц. Доведение текстов, как текстов, до третьих лиц и приобщение их текстуальным образом к бытию в возможности, пусть даже по определенным правилам, безусловно имеет действенное значение, но не определяющее. Дело в том, что в текстуальном плане бытие в возможности всегда остается самореализованной относительно самое себя парадигмой, в которой присутствуют все четыре причины бытия, составляющие бытие. Это отдельная парадигма текста. В тексте целевая причина практически на 100% совпадает с материальной (результат реализации), формальная представлена самим текстом, его оформлением, правилами обращения, допуска к нему (поэтому, например, так изощренно регламентировано чтение Корана и других священных книг, документов, содержащих государственную